Изменения параметров влияния информационных технологий на международные отношения обусловлены рядом процессов. Во-первых, происходит переход от индустриального к постиндустриальному порядку, что связано с бурным развитием технологии, особенно микроэлектроники, резко сократившей социальные, экономические и политические дистанции, ускорившей потоки идей, образов, валют и информации, а тем самым усилившей взаимозависимость народов, процессов и событий.

В прошлом, когда для передачи сообщений из одного места в другое требовались часы и дни, а для перемещения товаров, людей и армий – недели и месяцы, социальные системы долго сохраняли свои параметрические характеристики, «амортизируя» изменения и воздействия. Сегодня же, когда информация передается за секунды, а материальные объекты, включая военные средства, перемещаются за минуты и часы, национальные правительства становятся все менее эффективными, государственные границы – все более проницаемыми, а глобальные параметры – все более изменчивыми.

Во-вторых, под воздействием новых технологий и растущей международной взаимозависимости появились такие транснациональные проблемы, как атмосферное загрязнение, терроризм, торговля наркотиками, валютные кризисы, СПИД. В-третьих, государствам и правительствам сегодня все сложнее выполнять свои политические программы, т. к. многие проблемы выходят за пределы национально-государственной юрисдикции; даже традиционные вопросы ныне содержат сложные международные компоненты; усиливается эрозия традиционных механизмов социальной мобилизации.

Распространение и растущая значимость подсистем обусловлены не только сокращением компетенции современного государства, но и ростом международной взаимозависимости, а также потребностью в международной информации во все больших объемах – отсюда расцвет таких структур, как правительственные, политические и деловые представительства по связям с общественностью, специализированные коммерческие издания, исследовательские институты, информационные службы.

В контексте усиления международной взаимозависимости и стремительного распространения новейших информационных технологий, в последние десятилетия бурно развивались транснациональные организации как на правительственном, так и неправительственном уровнях. Наряду с системой ООН и ее специализированными агентствами, транснациональные правительственные связи охватывали все регионы мира и все сферы человеческой деятельности.

При этом растет доля транснациональных организаций, находящихся вне пределов государственной юрисдикции, что особенно характерно для развивающихся отраслей мировой экономики. Так, компания по производству микросхем «Европейские кремниевые структуры» создавалась как фирма без страны пребывания: зарегистрированная в Люксембурге, она разместила свою штаб-квартиру в Германии, заводы в южной Франции, а исследовательские подразделения в Великобритании; восемь членов ее правления представляют семь стран.

Усиливается также значение информационного фактора в международных отношениях: благодаря новейшим электронным технологиям сегодня в большей степени, чем когда-либо, спорные вопросы становятся предметом объективного наблюдения и даже измерения, а распространение информации, содержащей реальные факты, доказательства и свидетельства, – важнейшим инструментом мировой политики.

В практической политике все более широкое распространение получают технологии искусственного интеллекта – экспертные системы и схемы анализа политического риска, использующие прогностические модели для оценки наиболее вероятных результатов конфликтных ситуаций. Модели «наиболее вероятного результата решений» с успехом применялись для прогнозирования хода событий в сложных и напряженных международных ситуациях (правительственные кризисы в Италии, реакция Мексики на требования Международного валютного фонда, стратегические аспекты ирано-иракской войны и беспорядков в Иране, кризис процессов передачи власти в СССР).

С повышением мощности компьютеров открываются возможности для все более точных расчетов в отношении развития различных международных сценариев. Системные качества компьютерной технологии могут принести в политику новые возможности – процедуры точного и быстрого выявления дезинформации и прямого политического обмана, принципиально более совершенные способы политической коммуникации между партиями или между партией и ее членами, новые способы анализа международной обстановки и внешней политики.

В будущем системы искусственного интеллекта позволят объединить профессиональный опыт широчайшего круга специалистов – политиков, политологов, журналистов, техников и программистов, воплощая его в компьютерные программы, достаточно точно моделирующие ход событий при изменяющихся переменных, тем самым меняя технологию политической деятельности.

В современную эпоху значительно возрастает общепланетарное единство человечества, представляющее собой единую мировую систему, все части которой находятся в теснейшей взаимосвязи и взаимозависимости.

Инициатор концепции мировой системы И. Валлерстайн опубликовал в 1974 г. книгу «Современная мировая система», в которой он предложил различать мировые империи и мировые экономические системы.

Мировая империя – это несколько территорий, объединенных военной и политической властью. Империи инков, Александра Македонского, Дария I, Наполеона, наконец, СССР, который также относится к типу мировых империй, представляют собой очень разнородные (культурно, социально, экономически, реже – религиозно), обширные по территории, непрочные образования. Они создаются принудительно и быстро распадаются.

Мировая система начала складываться в первой половине второго тысячелетия, когда Европа установила регулярную связь с Азией и Африкой, а затем и с Америкой. Европейцы колонизировали другие материки, приезжая в качестве моряков, миссионеров, купцов, чиновников. Открытие Америки Колумбом навсегда соединило Старый и Новый Свет. Испания и Португалия добывали в чужих странах золото и серебро, набирали рабов, оттесняя туземцев в глухие районы.

С освоением внеевропейских территорий изменился не только характер экономических связей, но и весь уклад жизни. Если раньше, буквально до середины XVII в., рацион питания европейца составляла продукция натурального хозяйства, т. е. то, что было выращено внутри континента сельскими жителями, то в XVIII-XIX вв. в ассортимент продуктов в первую очередь для нужд высшего класса (он всегда идет в авангарде прогресса) входит импорт. Одним из первых заморских товаров стал сахар. После 1650 г. его употребляют в пищу не только высшие, но и средние, а затем и низшие слои населения. Спрос на сахар и его предложение привели к возникновению международного рынка, а вслед за этим и работорговли. Дешевая рабочая сила, которую вывозили из Африки, нужна была для растущей плантационной экономики. Сахар и хлопок стали основным предметом международной торговли, связав континенты, расположенные по разные стороны океана.

В XVII в. сложились два торговых треугольника, включающих в себя торговлю сахаром и рабами: 1) производимые в Англии товары продавались в Африке, а африканские рабы продавались в Америке; в свою очередь американские тропические товары (особенно сахар) продавались Англии и ее соседям; 2) спиртные напитки из Англии кораблями доставлялись в Африку, африканских рабов перевозили на Карибы, а черная патока (из сахара) посылалась в Новую Англию для изготовления спиртных напитков. Труд африканских рабов увеличивал американское богатство, значительная часть которого возвращалась в Европу. Продукты, выращенные рабами, потреблялись в Европе. Сюда из Бразилии шли кофе, краски, сахар и пряности, из США – хлопок и спиртные напитки.

Постепенно международная торговля превратилась в господствующий фактор развития. Вскоре и капитализм стали определять как экономическую ориентацию на мировой рынок в целях получения дохода. Сложилось понятие «мировая капиталистическая экономика» – единая мировая система, вовлеченная в производство для продажи и обмена в основном с целью увеличения прибыли, а не обеспечения народа. Теперь эта система регулирует направление развития отдельных стран.

Мировая экономическая система – это совокупность территорий или стран, объединенных экономическими связями. Это понятие шире понятия «мировая капиталистическая экономика», поскольку включает в себя страны с капиталистическим и некапиталистическим хозяйством, но менее широко, чем понятие «мировая система».

Мировая капиталистическая экономика – высшая и последняя форма мировой экономической системы, существующая почти 500 лет, но так и не превратившаяся в мировую империю: транснациональные корпорации находятся вне контроля единого правительства и свободно перебрасывают огромные капиталы через государственные границы.

К мировым экономическим системам следует отнести так называемый социалистический лагерь, куда в 60-80-е гг. XX в. входили СССР, Куба, Румыния, ГДР, Югославия, Польша, Болгария, Венгрия, Вьетнам. У них не было единого правительства, каждая страна представляла собой суверенное государство и соответственно не являлась империей. Но между ними существовали международное разделение труда, кооперация и экономический обмен в рамках созданного в 1949 г. Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Подобные образования сложились в Западной Европе – Европейский союз (ЕС), в Юго-Восточной Азии – Юго-восточное экономическое сообщество (ЮВЭС) и др. Рост общественно-политических, экономических объединений принимает всеохватывающий глобальный характер. Общество превращается в мировую систему, которую еще называют мировым сообществом.

Итак, различают две формы подобной системы – мировые империи (множество территорий, политически объединенных в одно государственное образование) и мировые экономические системы (страны, развивающие сходную экономику, но политически не объединенные в одно государство.

Наибольшую известность получила теория мировой системы, разработанная И. Валлерстайном (р. 1930) – американским исследователем, возглавляющим с 1994 г. Международную социологическую ассоциацию.

Основные положения этой теории сводятся к следующему:

- экономическая организация современного капитализма имеет глобальную, а не национальную основу;

- эта мировая система состоит из экономически и политически господствующего центра и зависимой от него периферии;

- центр развивается как индустриальная система производства, тогда как периферия поставляет сырье, находясь в зависимости от цен, устанавливаемых на него центром;

- существует также полупериферия, обладающая социальными и экономическими характеристиками, как центра, так и периферии.

Выдвинутая в 1980-е гг. теория И. Валлерстайна сегодня существенно дополняется и корректируется. В качестве ядра мировой системы выделяются постиндустриальные страны, представленные тремя основными центрами (США и Канада, Западная Европа, Япония). Это высокоразвитые страны с новым ресурсо-, энерго- и трудосберегающим производством, базирующимся на микропроцессорной технике и наукоемких технологиях.

Полупериферию образуют индустриальные страны (Россия, страны СНГ, Китай, некоторые страны Восточной Европы и др.) с обычным ресурсо-, энерго- и трудоемким производством. При этом большинство новейших технологий не разрабатывается самостоятельно, а приобретается у высокоразвитых стран первой группы.

Страны периферии – это развивающиеся страны Латинской и Центральной Америки, Азии и Африки с господством традиционных индустриальных и доиндустриальных производств. Для национальных экономик этих стран характерна технологическая отсталость и низкая производительность труда.

В настоящее время взаимоотношения элементов мировой системы претерпели существенные изменения. С распадом СССР ушло в прошлое великое противостояние Запада и Востока. Сегодня основой деления глобального мира становится геоэкономическая конструкция Север – Юг. Речь идет о взаимоотношениях между промышленно развитыми государствами Севера и развивающимися странами Южного полушария. Для первых характерны развитая социальная промышленная инфраструктура, высокая концентрация информационно-коммуникативных технологий и наукоемких отраслей производства, эффективное применение достижений научно-технического прогресса, для вторых – преобладание аграрных и сырьевых отраслей экономики, примитивность технической и технологической базы, нерациональное использование трудовых ресурсов, нехватка высококвалифицированных кадров.

Разрыв в уровнях развития стран Севера и Юга становится источником международной нестабильности, ибо крайне неравномерное распределение мировых ресурсов (четверть человечества потребляет три четверти производимых богатств) вызывает недовольство государств, оказавшихся на периферии современного мира.

По мнению некоторых исследователей, модель Север – Юг не отражает всей сложности нового мирового пространства. Так, российский ученый А. И. Неклесса считает, что модель современного мироустройства носит гексагональный (шестиярусный) характер. В ее состав входят такие регионы, как Североатлантический, Тихоокеанский, Евразийский и Южный, расположенный преимущественно в ареале индо-океанской дуги, а также два транснациональных пространства «Новый Север» (ТНК и международные организации) и «Глубокий Юг» (коррумпированные страны, кланово-мафиозные и криминальные интерсообщества).

Нарастание как подспудного, так и все более открытого соперничества между этими центрами глобального сообщества может стать источником противоречий не менее значимых, чем традиционные формы конфликтов между странами и народами.

В других теоретических схемах современный мир выглядит более гомогенным, главным образом вследствие формирования единого экономического, политического и культурного пространства. Одни исследователи (Ф. Фукуяма и др.) связывают эти процессы с распространением западных ценностей, институтов, моделей образа жизни; другие – с развитием компьютерно-информационных технологий. Так, американский футуролог Э. Тоффлер говорит о становлении компьютерно-информационной цивилизации, которая имеет следующие контуры: 1) информационные (гибкие) технологии; 2) демассифицированное общество, в котором классы теряют свое значение; 3) антиципарную (предвосхищающую) демократию, обеспечивающую участие граждан в жизни общества; 4) транснациональные институты, решающие глобальные проблемы современности.

В свою очередь канадский социолог Г. Маклауэн утверждает, что технологическая революция на информационно-компьютерной основе ведет к тому, что мир становится «глобальной деревней» – электронная культура обеспечивает общую вовлеченность в социальные пространственно-временные структуры.

В современных условиях выдвигаются различные проекты обустройства мирового сообщества. Большинство из них связано с созданием нового мирового порядка. При этом одни аналитики и эксперты считают, что этот процесс должен проходить под контролем наиболее экономически развитых и политически влиятельных стран; другие – отводят решающую роль международным организациям и институтам. В любом случае создание нового мирового порядка не должно ставить под сомнение сохранение национальной и культурной самобытности народов, суверенитета их государств.

Проблема создания нового мирового порядка рассматривается исследователями и специалистами не только в экономическом, но и гуманитарном аспекте. Речь идет о таком переустройстве международных отношений, при котором зависимость будет заменена взаимозависимостью, а доминирование одних стран над другими уступит место солидарности между людьми и народами. Это предполагает разработку системы этических ценностей, основанных на идее справедливости, а также развитие международного сотрудничества в области культуры, науки и образования. Уважение национального суверенитета каждого народа, его прав и культурной самобытности – основа строительства многополярного мира с несколькими сильными центрами, которые обеспечивали бы новое равновесие сил и интересов в мировой политике.

Особое глобализационное значение имело развитие транспорта. Нововведения в этой сфере способны в огромной степени увеличить расстояния и пространства, на которые государство может распространять свое военное, политическое и любое иное влияние.

Развитие мореплавания и расширение морских коммуникаций выдвинули на первые роли в мировой политике морские державы, предоставив им преимущества над континентальными (сухопутными) державами. Существенные коррективы были внесены с началом промышленной революции и развитием сухопутных коммуникаций, особенно железнодорожного транспорта в XIX в., что давало возможность освоить огромные, ранее зачастую недоступные континентальные пространства.

Именно железнодорожный транспорт в значительной степени способствовал возникновению таких сухопутных империй, как Германия, США, Россия. Появление и развитие авиации внесло существенные коррективы в геополитическую структуру мирового сообщества. Став эффективным средством преодоления физических препятствий – гор, морей, океанов и т. д., – авиация в военно-политическом плане во многом размыла, если не стерла, линию разграничения между морскими и сухопутными державами. Например, Великобритания в значительной мере потеряла свои преимущества островной державы, отгороженной от возможных вторжений со стороны континентальных держав проливом Ла-Манш.

В результате научно-технического прогресса последних десятилетий, окончательно прекратилось военно-политическое противопоставление морских и сухопутных держав и изменилось традиционное понимание национально-государственной безопасности. Появление наступательных ядерных вооружений и средств их доставки в любую точку земного шара, по сути дела элиминировало фактор неуязвимости той или иной страны в силу ее географической удаленности или изолированности акваторией морей и океанов. Атлантический и Тихий океаны перестали играть роль своеобразных естественных рвов, ограждающих от опасности военного вторжения. В результате США и другие страны западного полушария утратили геополитическую неуязвимость доядерно-космической эпохи.

Линия фронта в традиционном понимании потеряла свое значение. Например, если во время первой и второй мировых войн для тех американцев, которые непосредственно не были вовлечены в военные действия, они проходили где-то в далекой Европе или Азии, то теперь уже в первые часы или даже минуты после гипотетического начала войны обширные районы американского континента могут оказаться объектом поражения боеголовками, запускаемыми с какой-либо удаленной на тысячи километров точки восточного полушария.

Все более сгущающиеся и удлиняющиеся сети железных и автомобильных дорог, водных путей, а также воздушные трассы, опоясавшие земной шар, способствовали беспрецедентному сокращению расстояний, в буквальном смысле слова преодолению пространства.

Объединение всех стран в некое замкнутое геополитическое пространство, в котором не осталось «свободных» территорий и пространств, породило новый глобальный геополитический расклад: разделение на регионы, региональные союзы и объединения носит во многом условный характер, поскольку в современном мире взаимодействие и взаимозависимость государств приобрели не только региональный или даже макрорегиональный, но и глобальный характер. В результате важной сущностной характеристикой современного мирового сообщества стало наложение друг на друга и взаимное пересечение международного, транснационального и глобального начал.

Итак, если раньше геополитику можно было охарактеризовать, следуя Р. Гаркави, как «картографическое представление отношений между главными борющимися нациями», то в наши дни, когда появилась императивная необходимость совместных действий всех (во всяком случае большинства) членов международного сообщества по выработке и реализации общепланетарной политики, призванной обеспечить жизнеспособность и преемственность цивилизации, такая трактовка не может соответствовать реальному содержанию и предназначению геополитики.

«Гео» в понятии «геополитика» теперь означает не просто географический или пространственно-территориальный аспект в политике того или иного государства или группы государств, а всепланетарные масштабы, параметры и измерения, правила и нормы поведения в целом, а также международной системы отдельных государств, союзов, блоков. В этом смысле геополитика призвана исследовать, каким образом, с помощью каких механизмов и на основе каких принципов эта система живет и функционирует.