Проблема управления, управляемости, способности управлять является, по существу, центральной в современной глобалистике. Естественным представляется связывать повышение степени управляемости глобальными процессами в первую очередь ООН, с укреплением ее авторитета.

При всей важности повышения авторитета и эффективности ООН, этого явно недостаточно. Эффективное управление невозможно без управляющих органов, наделенных властными полномочиями. Применительно к глобальному социуму речь идет об институтах наднациональной власти, тогда как ООН может действовать лишь с согласия представленных в ней национальных государств (а их более 190).

Глобальное управление – это, прежде всего, управление процессами, а не территориями, управление не «вместо» национальных государств, а «вместе» с ними. Укрепление института государства – важнейшее условие создания более стабильного и управляемого мирового порядка.

Некоторые структуры с ограниченными наднациональными функциями уже существуют. Это, во-первых, такие многофункциональные институты, как:

- Совет Безопасности ООН, правомочный, согласно Уставу ООН, принимать обязывающие решения по вопросам поддержания мира и безопасности, вводить санкции и использовать военно-полицейские силы ООН.

- Европейский союз – наиболее интегрированная в наше время наднациональная структура, эволюционирующая (при всех известных трудностях) в направлении европейской федерации. Европейская комиссия (исполнительный орган – правительство) и Европейский парламент представляют собой наднациональные органы власти в собственном смысле. Создано Европейское оборонное агентство, формируются Европейские силы обороны и безопасности (Европейский корпус).

- Совет Европы – межправительственная политическая организация, в которую входят все европейские государства (кроме Белоруссии), принявшие на себя определенные обязательства в отношении соблюдения прав человека. Его рабочие органы – Комитет Министров, Парламентская Ассамблея (ПАСЕ), Международный секретариат. Одно из главных направлений деятельности Совета представляет Европейский суд по правам человека, его решения обязательны для исполнения государствами, подписавшими Европейскую конвенцию по правам человека.

Во-вторых, существует ряд монофункциональных наднациональных институтов:

- Международный суд – главный судебный орган ООН.

- Международный уголовный суд в Гааге (договор о его создании вступил в силу в 2002 г.).

- Международный трибунал по бывшей Югославии в Гааге (учрежден в 1993 г.).

- Международный трибунал по Руанде в Аруше (учрежден в 1994 г.).

Есть международные организации, которые по своим функциям приближаются к наднациональным и компетенция которых может быть расширена в целях повышения их эффективности, например: Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), Всемирная торговая организация (ВТО), Международная организация труда (МОТ), Международная организация уголовной полиции (Интерпол) и другие.

Наднациональная власть должна обладать несколькими обязательными признаками: руководствоваться только международным правом, действовать на основе соблюдения прав человека и принципов демократии, располагать необходимыми полномочиями и ресурсами.

Большинство названных организаций и органов не вполне удовлетворяют этим критериям. Отсюда идея создания новых или преобразованных из существующих функциональных глобальных агентств, наделенных полномочиями и ресурсами для оперативного решения конкретных проблем во взаимодействии с соответствующими национальными органами, на основе принципа субсидиарности.

Первым, кто попытался облечь идею всемирной власти в систему логически обоснованных аргументов, был Данте Алигьери (1265-1321), этому посвящен его трактат «De Monarchia». Размышляя о судьбах раздираемой распрями родины, он пришел к следующим выводам: чтобы разрешить спор между двумя правителями, ни один из которых не может подчинить себе другого, нужна третья власть, стоящая над ними. Но ей в свою очередь будет противостоять какая-то равная сила, то есть арбитром должна стать власть, обладающая юрисдикцией еще более высокого уровня. В пределе, следовательно, нужна единая высшая власть, только она может наилучшим образом послужить благополучию человечества.

К идее мирового правительства обращались политические мыслители XVIII в., развивая концепцию всеобщих естественных прав, которые требовали воплощения в какой-то всеобщей политической структуре. Интерес к этой идее подстегнули мировые войны ХХ в. и осознание глобальных проблем. С этой идеей выступали в свое время Фердинанд Тённис, Торстейн Веблен, Бертран Рассел, Альберт Эйнштейн, Андрей Сахаров и др.

Теоретически функцию мирового правительства приписывали ООН, ведущим международным финансовым институтам, «семерке», НАТО, наконец, Соединенным Штатам. Но неизменно вставал вопрос о легитимном источнике власти (то есть отсутствии такового) на мировом, надгосударственном, уровне.

Поэтому параллельно получила развитие идея всемирной федерации государств. Первым ее артикулировал, по-видимому, Иммануил Кант: в его трактате «Вечный мир» (1795 г.) проводилась мысль, что суверенные национальные государства морально обязаны не допустить войны и международной анархии, отдав себя под цивилизованную власть закона.

В ХХ в. эта идея воплотилась в федералистских теориях и движениях, которые возникли еще в 30-е гг., а затем получили развитие после Первой мировой войны, особенно в конце 40-х и в начале 50-х гг. прошлого века. Возникли различные организации, которые создали Всемирную ассоциацию федералистов, принявшую затем название «Мировое федералистское движение». В противовес Уставу ООН стали появляться проекты всемирных конституций: самая ранняя – в 1948 г., позднее – проект конституции Федерации Земли (1968) и десятки других (известно до 150 таких проектов).

В конце 60-х гг. прошлого столетия под руководством Сола Мендловица и Ричарда Фолка (США) был предпринят международный исследовательский проект по моделированию мирового порядка (World Order Model Project), в котором приняли участие ученые из многих стран, в том числе наши соотечественники Э. Араб-Оглы, И. Бестужев-Лада и др.

Исследования фокусировались главным образом на поиске и обосновании какой-то формулы глобального управления. При этом одни, как С. Мендловиц, К. Ф. Вайцзеккер, высказывались в пользу идеи мирового правительства, другие, как Р. Фолк, усматривали в этом крайность, которой следует избегать. Последний разработал концепцию «центральной направляющей системы» (central guidance system, или human guidance). Близкой позиции придерживался Эдвин Ласло, он, в частности, развивал концепцию саморегулирующейся мировой системы, действующей на основе принципа обратных связей (World Homeostat System).

В этом направлении развивали свои идеи и авторы некоторых докладов Римскому клубу. По инициативе последнего была разработана серия моделей, существенно поколебавших традиционный взгляд, согласно которому социально-экономические проблемы и противоречия человеческого общества всегда разрешаются сами собой. Приводились серьезные, обоснованные аргументы в пользу качественно иного уровня организации мирового сообщества. В обобщающем докладе «Первая глобальная революция», представленном от имени Совета Римского клуба, предлагаемая стратегия на XXI в. фокусировалась на вопросах управления и способности управлять.

Проблематика глобального управления привлекла внимание лидеров Социалистического интернационала: в 1992 г. была образована Комиссия по глобальному управлению и сотрудничеству, которую возглавили Ингвар Карлссон (Швеция) и Шридат Рэмфал (Гайяна); в подготовленном под их руководством докладе «Our Global Neighbourhood» (1995) обосновывалась идея управляемости мирового развития. XXII конгресс Социнтерна (Сан-Паулу, Бразилия, 2003) одобрил Декларацию, в которой изложены взгляды и предложения по вопросам глобализации и глобального управления, а также доклад «Управление в глобальном обществе – социал-демократический подход.

На необходимость включения инструментов глобального управления в международное право указывалось и в докладе Совета Взаимодействия (1992), созданного в свое время бывшим канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом.

Для оценки предлагаемых проектов и концепций глобального управления необходим соответствующий временной масштаб.