Первоначально идея и типологии государства благосостояния рассматривались в работе Г. Эспинг-Андерсена «Три мира капитализма благосостояния»[1], которая послужила своего рода точкой отсчета дальнейшим исследованиям в этой сфере. Ученый, опираясь на несколько ключевых индикаторов (например, уровень декоммодификации, стратификации, резидуальности), на основе анализа данных 1980-х годов, выделил три модели государства благосостояния: либеральная, консервативная и социал-демократическая.

Декоммодификация – ослабление или элиминирование зависимости индивидуального и группового благосостояния от действия рыночных сил. По сути, это своеобразное обеспечение вне рынка, позволяющее изменить статус индивидов на рынке труда через ослабление абсолютного авторитета работодателя (пенсионные программы, социальные страховые выплаты по безработице, болезни). Согласно терминологии, Г. Эспинг-Андерсена, декоммодификация проявляется в «легкости, с которой среднестатистическая личность может отказаться от участия в рынке». Если степень декоммодификации велика, то ослабевает зависимость индивида от труда и риска потери дохода.

Стратификация позволяет объяснить отношения между социальными правами и социальными классами. Наделяя группы социальными правами, государство воспроизводит новую общественную стратификацию и создает новые образцы социальных отношений. В результате права социального гражданства конкурируют с классовым положением индивида или даже изменяют его.

Резидуальность – объем услуг социальной помощи в общем социальном продукте.

Либеральная модель. Это модель базируется на принципах «страховой сетки» и социальной патологии, согласно которым под социальную защиту попадают лишь те категории населения, которые не способны самостоятельно обеспечить свое благополучие (социально-незащищенные), а также дуализме государства и рынка в социальном страховании, обеспечении жильем, образовании, медицинском обслуживании, благотворительности и т.д. В рамках этой модели предоставляются преимущественно адресные социальные услуги, что способствует репродуцированию социального неравенства (адресные услуги нуждающимся слоям населения усиливают их стигматизацию в «модели социальной помощи»).

Консервативная модель. Она основывается на принципах субсидиарности (участие различных секторов экономики в сфере социальной защиты) и солидарности (возможность институциям низшего уровня обратиться за помощью к институциям высшего уровня без угрозы потери контроля над своей деятельностью), а также необходимости обеспечения равновесия патерналистского инструментария власти с адресными программами поддержки различных групп населения, как по профессиональному, так и имущественному критериям. Эта модель реализуется посредством услуг, ориентирующихся на индивидуальные жизненные биографии, которые стабилизируют статусные различия и смягчают напряжение внутри социальных слоев («модель социального страхования»).

Социал-демократическая модель. Она основывается на универсальной системе социальной защиты, при которой государственные усилия направляются на минимизацию социальных проблем и максимизацию государственных доходов через систему прогрессивного налогообложения. В этой модели универсальные социальные услуги способствуют утверждению равенства статусов вне зависимости от классовой принадлежности («солидарная модель).

Позднее Г. Эспинг-Андерсен презентовал новую классификацию, заложив в ее основу критерии модели государства благосостояния и роли семьи в ней. Принципиальным отличием ее от предыдущей являлось выделение в отдельную группу скандинавских стран и включение в типологию южно-европейских стран.

Иные распространенные классификации моделей государства благосостояния базируются на несколько иных критериях, чем хрестоматийный подход Г. Эспинг-Андерсена. Так, типология Дж. Боноли и М. Ферреры основывается на использовании индикаторов государственных расходов к ВВП, а также социальных расходов, как в абсолютных, так и относительных размерах. Ученые выделили четыре модели государства благосостояния: англо-саксонская, бисмарковская, скандинавская и южно-европейская[2]. М. Каутто, в свою очередь, исследовал величину расходов на социальную помощь в натуральной либо денежной форме за период 1990-2006 годы, выделив три типа государств: с преобладанием модели услуг (социальная помощь оказывается преимущественно в натуральной форме), модели трансфертов (социальная помощь оказывается преимущественно в денежной форме), смешанной модели[3].

Комплексная схема соотношения вышеприведенных подходов приведена на рисунке 9.1.

Рисунок 9.1 – Классификация государств благосостояния.

Ученые Л. Саламон и Х. Анхейер предложили собственную типологию государства всеобщего благосостояния, построенную как развитие теории Welfare Regim с выделением четырех моделей и учетом роли общественных организаций: либеральную, корпоративную, стэйтистскую и социал-демократическую.

Характерным для либеральной модели является относительно незначительное участие государства в финансировании коллективных потребностей, а также высокий уровень активности социальных организаций. Эта модель развития организаций реализуется тогда, когда доминирующую роль в социальной системе играет средний класс, а оппозиция, формируемая из представителей традиционных элит (землевладельцев или сильных рабочих движений), либо вообще не существует, либо остается под контролем.

Корпоративную модель отличает высокий уровень участия государства в финансировании социальных услуг, но одновременно также высокий уровень участия общественных организаций в их оказании. Эта модель развития организаций третьего сектора возможна тогда, когда господствующие элиты выражают волю к поддержке целей социальной политики, признанных государством и общественными организациями.

В стэйтистской модели государство превалирует в большинстве направлений социальной политики. Привилегированная позиция государства в социальной сфере обеспечивается поддержкой промышленных элит. В ней, хотя сфера государственной социальной защиты ограничена, участие общественных организаций в оказании социальных услуг не увеличивается. Обе стороны сильно ограничены в своих действиях.

Социал-демократическую модель развития организаций третьего сектора отличает государственная система финансирования и оказания социальных услуг при ограниченном участии общественных организаций. Эта модель развития общественных организаций реализуется тогда, когда доминирующая роль в социальной системе принадлежит представителям рабочего класса, а также политическим группировкам, находящимся в союзе с ними[4].

Также разработана типология, которая разделяет все модели государства благосостояния на два различных по содержанию и механизмам функционирования типа – «институциональный» и «остаточный».

В модели «остаточного» типа государство возлагает на себя лишь те социальные функции, с которыми не справляется рынок. Помощь государства направлена выборочно на наиболее бедные слои, при наличии весьма слабо выраженной прогрессии налогов. Деятельность в области социальной помощи опирается на определенные жизненные стандарты и содействует динамическому росту без какого-либо непосредственного вмешательства в основные механизмы производства и распределения.

В «институциональной» модели объектом социальной политики выступают практически все слои населения. В больших масштабах, чем в «остаточной» модели, осуществляются выплаты с помощью налогов, взимаемых на основе высокой прогрессии. Государство из принципиальных соображений играет решающую роль в выравнивании доходов и богатства населения. Правительству вменяется в обязанность вмешиваться в функционирование экономики с целью более равномерного распределения материальных благ и жизненных шансов. Это в основном перераспределительный тип социальной политики.

Ярким примером «остаточного» типа является американский (США) вариант социальной политики[5]. Для североамериканской модели характерен приоритет рыночного механизма в решении социальных проблем. В ней устанавливается принципиальное различие между социальным страхованием (взносы наемных работников и предпринимателей) как основным источником покрытия социальных расходов, и общественным вспомоществованием из бюджета, а потому широко представлены и развиты все формы социального страхования.

Типичным представителем «институциональной» модели служит шведский вариант социальной политики. Характерными чертами шведской модели являются универсальность (всеобщность) или адресованность всему населению и, соответственно, большой объем бюджетного перераспределения на социальные нужды. Важнейшая особенность шведской модели – «социализация без национализации». Ее отличает принципиальная нацеленность на обеспечение «полной занятости» и, соответственно, активная политика занятости с высокой долей расходов на перепрофилирование и повышение квалификационной, профессиональной и территориальной мобильности рабочей силы. Существенной чертой является социентальный корпоративизм, или макроконсенсус между головными организациями бизнеса, профсоюзов и государством.

Промежуточное положение между шведской и американской моделями занимает германский вариант, известный под названием «социальное рыночное хозяйство». Своеобразие германской модели определяется тем, что в ней, наряду с признанием саморегулирующей роли рынка посредством свободного ценообразования и конкуренции без монополий, предполагается сознательно направляемое государственное вмешательство в этот процесс. Такая двойственная позиция определяет масштабы перераспределительной деятельности государства, которая по объемам занимает среднее положение между американской и шведской моделями. В германской модели реализуется принцип субсидиарности, признающей право государственного вмешательства там, где негосударственные организации не проявляют активности, а индивид не способен самостоятельно справляться с возникающей ситуацией. Государственная помощь здесь сочетается с разными формами самопомощи на уровне семьи и общины. Сравнительно развит рыночный сектор социального обслуживания, представленный различными видами частного страхования. Одним из опорных в этой модели является принцип социального партнерства, устраняющий противоречие между наемным работником и работодателем через механизм автономных тарифов.

Стоит отметить, что в настоящее время многие ученые считают все эти подходы несколько устаревшими и подвергают их многочисленной критике, поскольку модели государств благосостояния рассматриваются в статике (без учета качественных изменений, произошедших за последние 30 лет, связанных с глобализацией, демографическими изменениями, трансформацией структуры домашних хозяйств, проблемами на рынке труда, замедлением темпов экономического роста), охватывают слишком узкий круг стран (в основном, западноевропейских), а критерии, заложенные в основу классификации, игнорируют гендерную и семейную политики, не учитывают фактор неравенства в первичном распределении доходов. Также качественные изменения в социальной политике приводят к тому, что те или иные страны часто «мигрируют» из группы в группу под воздействием экзогенных и эндогенных параметров.

В связи с этим, многие экономисты предлагают расширенные версии государств благосостояния, включая в их перечень страны Восточной Европы, Азии, Северной и Латинской Америки, а также Африки. Сегодня качественно меняются и критерии классификации государств благосостояния – акцент делается на институциональных изменениях, а не перераспределительных процессах.

Современное государство благосостояния отличается не просто масштабами перераспределения, а в первую очередь качеством институтов, которые обеспечивают эффективную рыночную аллокацию с наименьшими транзакционными издержками. Поскольку достижение уровня высокого качества институтов не возможно без значительных инвестиций в человеческий капитал, государственное управление, поиск оптимальных форм взаимодействия между различными механизмами координации экономических агентов, обеспечения гарантий прав собственности, защиты инвесторов, справедливого судопроизводства и т.д., то можно сделать предположение, что благосостояние становится производной институционального выбора, в рамках которого уровень государственных расходов становится частным случаем выражения потребительских предпочтений.

Отличительной чертой государства благосостояния в перспективе должно стать качество институтов, содействующее повышению общего экономического и социального благополучия в стране, не сводимое к масштабам государственного потребления. Инвариант уровней перераспределения также позволит нейтрализовать ту составляющую влияния государства на благосостояние, которая больше соотноситься с потребительскими предпочтениями, соотносимыми с доминирующей аксиологией того или иного общества. Несмотря на то, что такой подход не исключает риск увеличение уровня маргинализации доходов особенно на фазах быстрого экономического роста, также не следует забывать, что отсутствие равенства в конечном потреблении не исключает равенства начальных возможностей, которое задается в значительно большей мере качеством институтов, а не уровнем налоговой нагрузки и моделью социальной защиты, принятой в той или иной стране.

Контрольные вопросы

1. Каковы основные подходы к теории государства благосостояния?
2. Назовите основные моменты типологии Г. Эспинг-Андерсена.
3. Типология государства всеобщего благосостояния Л. Саламон и Х. Анхейер. В чём её суть?
4. «Остаточные» и «институциональные» модели государства всеобщего благоденствия. Чем они различаются?
5. Что такое «государство всеобщего благосостояния»?

Вопросы для обсуждения

1. Дайте оценку реализации модели социального государства в современном Казахстане. С чем, по вашему мнению, связаны трудности в проведении социальной политики?
2. Изложите новые принципы социальной политики в «Стратегии «Казахстан – 2050».

[1] Esping-Andersen G. Three World of Welfare Capitalism. – Oxford: Oxford Polity Press, 1990.

[2] Bonoli G. Classifying Welfare States: a Two-dimension Approach // Journal of Social Policy. – 1997. – Vol.26(3). – Р. 351-372. Ferrera M. The Southern Model of Welfare State in Social Europe // Journal of European Social Policy. –1996. – Vol. 6(1).

[3] Kautto M. Investing in Services in West European Welfare States // Journal of European Social Policy. – 2002. – Vol. 12(1).

[4] Salamon L.M., Anheier H.K. Social Origins of Civil Society: Explaining the Nonprofit Sector Cross-nationally // Voluntas. 1998. – Vol. 9. – №3.

[5] Козловский А.А. Типы социальной политики — американский вариант // Общество и экономика. – 1997. – №1-2. – С. 92-103.