3.1 Становление когнитивной лингвистики: источники, этапы формирования и задачи науки
Проблемы познавательной деятельности человека, процессов, происходящих в человеческом мозге, и знаний как результатов этих процессов получают новое освещение в современной научной парадигме. Радикальные изменения в развитии научных знаний были названы когнитивной революцией. Ноам Хомский, известный американский лингвист, писал: «Когнитивная революция относится к состояниям разума / мозга и тому, как они обусловливают поведение человека, особенно к когнитивным состояниям: состояниям знания, понимания, интерпретаций и т.п.» (Хомский, с. 243).
Утверждение когнитивной парадигмы означает ориентацию исследований в области философии, психологии, лингвистики, математической логики на познавательную деятельность человека: процессы получения и хранения знаний, обработку информации мозгом человека, восприятие и понимание знаний, их интерпретацию. Не случайно когнитивную науку (cognitive science) называют «зонтичной»: она интегрирует множество наук – традиционных фундаментальных, таких, как философия, психология, лингвистика, и новых, развивающихся (теорию информации, математическое моделирование и т.д.). Все это свидетельствует о сложности, широте и разветвленности когнитивной науки.
В рамках данной парадигмы человек должен изучаться как система переработки информации, а поведение человека – описываться и объясняться в терминах его внутренних состояний. Эти состояния физически проявлены, наблюдаемы и интерпретируются как получение, переработка, хранение, а затем и мобилизация информации для рационального решения задач.
Поскольку решение задач непосредственно связано с использованием языка, вполне естественно, что язык оказался в центре внимания когнитивистов.
Кроме того, термином «когнитивизм» сегодня называют:
1) программу исследования человеческого «мыслительного механизма»;
2) изучение переработки информации, приходящей к человеку по разным каналам;
3) построение ментальных моделей мира;
4) устройство систем, обеспечивающих разного рода когнитивные акты;
5) понимание и формирование человеком мыслей, изложенных на естественном языке;
6) создание модели компьютерной программы, способной понимать и продуцировать текст;
7) широкий спектр психических процессов, обслуживающих мыслительные акты.
В когнитивистике основное внимание уделяется человеческой когниции, исследуются не просто наблюдаемые действия, а их ментальные репрезентации (внутренние представления, модели), стратегии человека, которые и порождают действия на основе знаний. То есть когнитивный мир человека изучается по его поведению и деятельности, которые протекают при активном участии языка. Последний как бы образует речемыслительную основу любой человеческой деятельности – формирует ее мотивы, установки, прогнозирует результат.
Таким образом, к числу важнейших принципов когнитивизма относится трактовка человека как действующего, активно воспринимающего и продуцирующего информацию, руководствующегося в своей мыслительной деятельности определенными схемами, программами, стратегиями и планами. А сама когнитивная наука стала рассматриваться как наука об общих принципах, управляющих ментальными процессами человеческого мозга.
«Днем рождения» когнитивистики Дж. Миллер называет симпозиум по теории информации, проходившей в середине 1950–х годов. Другой американский профессор Дж. Бруннер впервые начинает читать лекции о природе когнитивных процессов.
Именно во второй половине XX века назревает необходимость взглянуть на язык с точки зрения его участия в познавательной деятельности человека. Полученная в ходе предметно-познавательной деятельности информация поступает к человеку через разные каналы, но предметом рассмотрения в когнитивной лингвистике является лишь та часть полученной информации, которая отражается и фиксируется в языковых формах.
Когнитивная лингвистика возникла в результате взаимодействия нескольких источников:
Когнитивная наука заимствует из теории информации понятия «информация» «структура знания», «обработки информации» и ее сохранения в памяти, извлечения из нее нужных данных, «репрезентации информации» в сознании человека и языковых формах. Она пытается ответить на вопрос о том, как в принципе организовано сознание человека, как человек познает мир, какие сведения о мире становятся знанием, как создаются ментальные пространства.
Когнитивная наука основана на следующей фундаментальной идее: мышление представляет собой манипулирование внутренними (ментальными) репрезентациями типа фреймов, сценариев, моделей и других структур знания. Следовательно, мы мыслим концептами как глобальными квантами хорошо структурированного знания.
В 1970-х годах возникло понимание того, что интеллектуальные процессы человека, моделированием которых занимается искусственный интеллект, не могут быть сведены к универсальным законам человеческого мышления: большинство интеллектуальных задач решается человеком с опорой на уже имеющиеся знания.
На повестку дня встала задача оперирования знаниями – их представления, хранения, поиска, переработки, использования в компьютерных программах. Таким образом, когнитология является не просто междисциплинарной, а синтетической наукой, объединяющей при изучении когнитивных процессов человека математику, философию, лингвистику, психологию, теорию информации и т.д.
Однако не все когнитивные процессы поддаются воспроизведению на компьютере, и для когнитолога важны в первую очередь те особенности, которые отличают человека от машины. В познавательных процессах велика роль интуиции, воображения, фантазии, аналогов которых у машины нет, необходим также учет культурологических и этнических факторов. Эти особенности принимаются во внимание в когнитивной психологии.
Когнитивная лингвистика базируется на положении о том, что поведение и деятельность человека определяются в значительной степени его знаниями, а языковое поведение – языковыми знаниями. И это положение с разных сторон изучается всеми перечисленными науками-источниками.
Кроме названных источников в формировании когнитивной лингвистики свою роль сыграли:
На основе вышесказанного следует заключить, что когнитивная лингвистика представляет собой одну из областей когнитивной науки (cognitive science). Ее формирование как самостоятельного направления начинается во второй половине 70–х годов, а окончательное оформление относится к 90-м годам XX века.
В когнитивной лингвистике язык рассматривается как один из видов когнитивной деятельности человека, инструмент когниции, с помощью которого человек кодирует и декодирует информацию, заключенную в языковых единицах. В языке мыслительные структуры существуют не сами по себе, а материализуются в виде знаков со своей определенной формой. Эта двойственность языка отличает его от других видов когнитивной деятельности человека. Поскольку язык является системой знаков, в которых репрезентируется и обрабатывается информация, его изучение предполагает взаимодействие семиотических и когнитивных подходов. Иными словами, в когнитивной лингвистике речевая деятельность рассматривается как манипулирование внутренними когнитивными структурами сознания (когнитивными моделями, ментальными репрезентациями и т.п.).
Наибольшее развитие когнитивная лингвистика получила в американском языкознании в силу его традиционной ориентации на прикладные аспекты изучения языка, в частности, на создание искусственного интеллекта, на роль семантических структур в процессах кодирования и декодирования информации (например, исследования М. Минского, Ч. Филлмора, У. Чейфа и др.).
В середине 1990–х годов в Европе вышли первые учебники по когнитивной лингвистике: «Введение в когнитивную лингвистику» Ф. Унгерера и Х. Й. Шмидта (1996) и «Когнитивные основания грамматики» (1997) Б. Хайне. На русском языке впервые в 1985 году когнитивная грамматика представляется в обзоре В. И. Герасимова.
В формировании когнитивной лингвистики в России важную роль сыграли публикации по моделированию понимания естественного языка: русские переводы книг Т. Винограда «Программа, понимающая естественный язык» (1976) и Р. Шенка «Обработка концептуальной информации» (1980); в также переводы работ известных когнитивистов Р. Лэнекера, Л. Талми в «Вестнике Московского университета» (1990–е годы).
В 1988 году основные работы американских когнитивистов были изданы на русском языке в серии «Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка» (вып. XXIII). В России был издан ряд аналитических обзоров, подводивших итоги развития когнитивной лингвистики за рубежом в 80–90–х годах: «Язык и структура представления знаний» (1992), «Структуры представления знаний в языке» (1994) и т.д.
Особую роль в развитии когнитивной лингвистики сыграла работа Ю. С. Степанова «Константы: словарь русской культуры» (1997). Это первый опыт систематизации ценностей русской культуры, которые заложены в концептах, константах культуры. Здесь описаны такие константы, как «Правда», «Любовь», «Закон», «Слово», «Душа», «Огонь», «Вода», «Хлеб», «Время», «Родная земля», «Дом», «Язык», «Число» и др.
В 1996 году коллективом авторов, российских ученых, работающих в этом направлении (Е. С. Кубряковой, В. З. Демьянковым, Ю. Г. Панкрацем, Л. Г. Лузиной), был выпущен «Краткий словарь когнитивных терминов», в котором собраны и систематизированы ключевые понятия общей когнитологии и когнитивной лингвистики.
Появились работы ученых А. Ченки «Современные когнитивные подходы к семантике сходства и различия в теориях и целях» (1996); Е. В. Рахилиной «Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты» (1998), «О тенденциях в развитии когнитивной семантики» (2000); З. Д. Поповой и И. А. Стернина «Очерки по когнитивной лингвистике» (2001, 2004); В. А. Пищальниковой и Е. В. Лукашевич «Когнитивизм как новая методология семантических исследований» (2001); В. А. Масловой «Введение в когнитивную лингвистику» (2007), М. В. Пименовой «Концептуальные исследования. Введение» (2011) и т.д.
Когнитивная лингвистика изучает язык как когнитивный механизм, играющий роль в кодировании и трансформации информации [Краткий словарь когнитивных терминов, 1996, с. 55]. Н. Н. Болдырев характеризует когнитивную лингвистику как «одно из самых современных и перспективных направлений лингвистических исследований, которое изучает язык в его взаимодействии с различными мыслительными структурами и процессами: вниманием, восприятием, памятью и т.д.» (Болдырев, с. 3).
К настоящему времени когнитивная лингвистика представлена в мире и в России несколькими мощными направлениями, каждое из которых отличается своими установками, областью и особыми процедурами анализа. Основными центрами когнитивной лингвистики за рубежом являются отделения Калифорнийского университета в Беркли и Сан-Диего, Центр когнитивной науки Университета штата Нью-Йорк в Буффало. В Европе когнитивная лингвистика активно развивается в Германии и Голландии.
Зарубежные исследования по когнитивной лингвистике длительное время представляли собой совокупность индивидуальных исследовательских программ, слабо связанных либо вовсе не связанных между собой. Практически параллельно развивались теория прототипов и категориальной семантики Э. Рош, теория концептуальной метафоры Дж. Лакоффа, теория этнокультурной семантики ключевых культурных концептов А. Вежбицкой, «ролевая» когнитивная грамматика Р. Лэнекера, теория фреймов М. Минского и Ч. Филлмора. Тем не менее в центре всех исследований находилась связь знаний, заложенных в языке, с субъектом восприятия, познания, мышления, поведения и практической деятельности; преломление реального мира – его видения, понимания и структурирования – в сознании субъекта и фиксирование его в языке в виде понятий, представлений, образов, концептов и моделей.
В России достаточно продуктивно работают когнитивные школы в Москве и Витебске (В. А. Виноградов, В. А. Маслова, Е. С. Кубрякова, В. З. Демьянков, А. А. Кибрик, Е. В. Рахилина и др.), Волгограде и Краснодаре (С. Г. Воркачев, В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин и др.), Воронеже (З. Д. Попова, И. А. Стернин, А. П. Бабушкин и др.), Тамбове (Н. Н. Болдырев, Т. А. Фесенко и др.), Кемерово (Е. А. Пименов, М. В. Пименова) и др. Для всех этих школ характерно стремление объяснить языковые факты и языковые категории и так или иначе соотнести языковые формы с их ментальными репрезентациями и с тем опытом, который они в качестве структур знания отражают. Примером этого может служить монография Е. С. Кубряковой «Части речи с когнитивной точки зрения» (1997), в которой морфология излагается с когнитивных позиций, а сами части речи рассматриваются как когнитивные образования. Бесспорным успехом когнитивной лингвистики можно также считать учение о картине мира (концептуальной и языковой), учение о концептах, выступающих квантами знаний о мире.
Значительный вклад в становление казахстанской когнитивной лингвистики вносят научные труды А. Кайдара, Г. Г. Гиздатова, В. С. Ли, З. К. Ахметжановой, Э. Д. Сулейменовой, С. Е. Исабекова, Э. Оразалиевой и др.
Поворот к когнитивному подходу изучения языка осуществляется в фундаментальных трудах Э. Д. Сулейменовой. В монографии «Понятие смысла в современной лингвистике» представляется комплексное исследование содержания слова в разрезе параметров «значение – смысл», рассмотренных в номинативном, коммуникативно-прагматическом и когнитивном аспектах. Представленная в работе когнитивно-инвариантная характеристика смысла служит научно-методологической основой контрастивного анализа языков.
Комплексное сопоставительное исследование языкового сознания представителей разных национальностей, проживающих на территории Казахстана, дает возможность казахстанским ученым выявить универсальные и национально-специфические особенности миропонимания народов. В этом контексте широкий интерес представляет изучение концептов. Проведенный анализ тематики казахстанских работ свидетельствует о достаточно широком охвате описываемых в них концептов (см. работы Г. М. Далабаевой, М. Т. Куштаевой, К. К. Дуйсековой, Б. С. Жумагуловой, А. А. Султангубиевой, А. С. Тугел, Н. А. Шахметовой, Г. А. Хамитовой, А. Ж. Шалабаевой и др.
Практически для всех работ в этой области характерен плипарадигмальный подход, означающий использование разных исследовательских методов и приемов: концептуальный, контекстуальный, этимологический, компонентный, метод лингвостатистического анализа, ассоциативный эксперимент и т.п.
Такие разноаспектные исследования, проводимые с когнитивной, лингвокультурологической, аксиологической, прагматической и других позиций, несомненно, являются предпосылкой для разработки теоретико-методологических принципов когнитивной лингвистики и открывают широкие возможности их практического применения в дальнейших работах сопоставительного характера. Безусловно, описание и сопоставление языков позволяет выявить универсальные и специфические особенности сопоставляемых языков и народов.
Анализ тенденции развития сопоставительной лингвокогнитивистики в Казахстане говорит о богатом и разнообразном как с тематической, так и хронологической точек зрения материале. Проделанная в этом русле научно-методологическая работа значительна.
Однако нельзя не признать тот факт, что некоторые тенденции, характерные для когнитивной лингвистики в целом, находят свое отражение в становлении и развитии сопоставительной лингвокогнитивистики. В работе «Актуальные проблемы казахстанской лингвистики» Э. Д. Сулейменова обращает внимание на то, что «современное состояние языкознания в Казахстане, наряду со значительными достижениями, характеризуется отсутствием генеральной координации исследований как по общетеоретическим проблемам, так и по проблемам сопоставительно-типологического и русского языкознания... А также тем, что, несмотря на наличие довольно широко представленных исследований, целые направления – когнитивная лингвистика, нейролингвистика, компьютерная лингвистика, теория речевых актов представлены единичными исследованиями, а не сколько-нибудь серьезной школой или законченной концепцией» (Сулейменова, с. 52).
В работах, выполняемых в русле сопоставительной лингвокогнитивистики, наблюдаются расхождения в трактовках концепта, в критериях разграничения его с другими понятийными категориями, неоднозначность в определении объекта анализа, разноплановость в выборе методов анализа концептов.
Подобные проблемы находят отражение и в работах российских ученых. К примеру, О. П. Воробьева в предисловии к книге «Лингвоконцептология: перспективные направления» замечает, что «увлечение анализом отдельных концептов по четко определенным лекалам приводит к доминированию в концептологических студиях инвентаризационного подхода, при котором теряется видение системообразующих связей, важных не только для раскрытия механизмов взаимодействия концептов, но и для постижения динамики концептуальной картины мира в целом и на ее отдельных участках, срезах или в ее разных измерениях, включая художественное... Несомненно, мы по-прежнему набрасываем на мир концептуальную сетку, но поверхность этого мира все больше и больше напоминает волнующееся море, нежели степную равнину» (Воробьева, с. 27).
Все вышеперечисленное выявляет необходимость рассмотрения ряда важных вопросов, требующих своего решения по мере накопления материала. Наиболее важными из них, на наш взгляд, являются вопрос о выработке единого определения понятия «концепт» или систематизации трактовок концепта в соответствии с его многоаспектностью; речь идет о создании такого подхода к пониманию концептов, в котором в равной степени учитывалась бы значимость всех феноменов и их взаимосвязь, что становится одной из центральных проблем когнитивной лингвистики и лингвокультурологии; во-вторых, вопрос о разработке новых лингвокогнитивных методик исследования концептов; в-третьих, вопрос о разработке научной концепции сопоставительной лингвокогнитивистики.
Таким образом, анализ научной литературы и исследований, выполненных в когнитивном аспекте, позволяет заключить, что на современном этапе развития перед когнитивной лингвистикой ставятся три проблемы: о природе языкового знания, о его усвоении и о том, как его используют. Поэтому исследования, как отмечает В. А. Маслова, ведутся в основном по следующим направлениям:
1) виды и типы знаний, представленных в языковых знаках (гносеология = теория познания), и механизм извлечения из этих знаков знаний, то есть правила интерпретации;
2) условия возникновения и развития языковых знаков и законы, регулирующие их функционирование;
3) соотношение языковых знаков и культурных реалий, отраженных в них [2, с. 25–26].
В качестве центральной проблемы в когнитивной лингвистике выступает круг вопросов, связанных с установлением зависимостей и соотношений в когнитивной цепочке «разум – язык – репрезентация – концептуализация – категоризация – восприятие».
Когнитивная лингвистика как наука ставит перед собой следующие задачи:
1) исследование процессов концептуализации и категоризации знаний, описание средств и способов репрезентации констант культуры;
2) описание систем универсальных концептов, организующих концептосферы народов;
3) установление и описание концептов, наиболее важных для построения всей концептуальной системы, тех, которые организуют концептуальное пространство того или иного народа.
Знания о мире и человеке, знания языка и знания о языке, процессы концептуализации действительности, механизмы формирования концептуальной картины мира и ее фрагментов, а также их объективация в языке являются одной из основных областей рассмотрения современной когнитивной лингвистики.
3.2 Концепт как базовое понятие когнитивной лингвистики и лингвокультурологии
В современной лингвистической науке существуют множество толкований термина «концепт», значительное количество дискуссионных вопросов о структуре и типологии концепта.
Неоднозначность трактовки концепта обусловливается, во-первых, тем, что концепт является, по сути, междисциплинарным образованием, он используется в различных науках, в том числе в разных направлениях лингвистики, и, во-вторых, сложностью, многоплановостью самого феномена. Разные толкования концепта обусловливаются выдвижением на первый план одного из аспектов определяемого термина, который и становится основой дефиниции. Таким образом, в толковании термина «концепт» к настоящему моменту сформировалось несколько разнообразных подходов.
Психологический подход. Принадлежит С. А. Аскольдову-Алексееву и получает развитие у Д. С. Лихачева.
В 1928-ом году в своей статье «Концепт и слово» С. А. Аскольдов-Алексеев впервые вводит понятие «концепт». Ученый, указывая на заместительную функцию концепта, определяет его следующим образом: «Концепт трактуется как мысленное образование, которое замещает в процессе мысли неопределенное множество предметов, действий, мыслительных функций одного и того же рода» (Аскольдов-Алексеев, с. 268).
Примерно в это же время Д. С. Лихачев использует понятие «концепт» как обобщенная мыслительная единица, которая отражает и интерпретирует явления действительности в зависимости от образования, личного опыта, профессионального и социального опыта носителя языка. Согласно Д. С. Лихачеву, концепт возникает не из значений слов, а является результатом столкновения словарного значения с личным народным опытом человека (Лихачев, с. 4). Подход, предложенный Д. С. Лихачевым, позволяет учесть богатство ассоциаций и смысловых нагрузок, установить роль творцов языка. При этом ведущая роль отводится писателям, особенно – поэтам, носителям фольклора, отдельных профессий и сословий.
В целом богатство концептосферы национального языка зависит от культуры нации – литературы, фольклора, науки и изобразительного искусства. Концепт, по мнению Д. С. Лихачева, является достаточно изменчивым, так как в значительной степени зависит от носителей языка. При наличии достойной литературы и развитии культурного опыта происходит постоянное обогащение концептосферы. Редукция ее возможна лишь при утрате культурной памяти. Следовательно, основной акцент делается на изучении образцовых текстов.
Логический подход связан с именем Н. Д. Арутюновой. Концепты определяются Н. Д. Арутюновой как понятия практической (обыденной) философии, возникающие «в результате взаимодействия таких факторов, как национальная традиция и фольклор, религия и идеология, жизненный опыт и образы искусства, ощущения и системы ценностей» (Арутюнова, с. 3).
Концепты образуют «своего рода культурный слой, посредничающий между человеком и миром» (там же). Важнейшие концепты культуры исследуются по данным текстов разных времен и народов. Ключ к истолкованию концепта дают набор атрибутов, функции, выполняемые данным концептом, и его место в жизни человека. Конструируются они с позиции внешнего наблюдателя.
Во главе философского подхода стоит В. В. Колесов. Философия, безусловно, является отражением национальной ментальности, представленной в структуре родного языка. Философское, в интерпретации В. В. Колесова, «предстает как материал для воссоздания ментальных характеристик русского сознания в слове» (Колесов, с. 31). Под концептом же понимается «то, что не подлежит изменениям в семантике словесного знака, что, напротив, диктует говорящим на данном языке, определяя их выбор, направляет мысль, создавая потенциальные возможности языка-речи» (Колесов, с. 36). Следовательно, по мнению ученого, концепт выступает основной единицей ментальности.
Концепт не имеет формы, так как он и есть «внутренняя форма».
В. В. Колесов акцентирует, что под концептом «следует понимать не conceptus (условно передается термином «понятие»), а conceptum – зародыш, зернышко первосмысла, из которого произрастают в процессе коммуникации все содержательные формы его воплощения в действительности» (Колесов, с. 91).
Культурологический подход. Получает свое развитие в трудах Ю. С. Степанова. Ученый отмечает, что концепт и понятие – термины разных наук: понятие – логики и философии, а концепт – математической лингвистики и культурологии. Концепт представляет «сгусток культуры в сознании человека, то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И с другой стороны, концепт – это то, посредством чего обычный человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» (Степанов, с. 43). Ученый акцентирует внимание на связи языка и культуры, утверждая, что концепт – это «основная ячейка культуры в ментальном мире человека» (там же).
Концепт обладает достаточно сложной структурой, включающей в себя все, «что принадлежит строению понятия» и то, что «делает его фактом культуры – исходную форму (этимологию), современные ассоциации и оценки» (там же).
В концепции Ю. С. Степанова целью изучения концептов является описание их в диахроническом аспекте. Анализу подвергаются тексты разных эпох с позиции внешнего наблюдателя, а не активного носителя языка.
В. А. Маслова считает, что помимо понятийной основы, концепт включает социо-психо-культурную часть, которая «не столько мыслится носителем языка, сколько переживается им, она включает ассоциации, эмоции, оценки, национальные образы и коннотации, присущие данной культуре. Следовательно, концепт – это семантическое образование, отмеченное лингвокультурной спецификой и тем или иным образом характеризующее носителей определенной этнокультуры. Концепт окружен эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом» [1, с. 47].
Интегративный подход. Концепт предстает сразу в нескольких ипостасях в определении С. Х. Ляпина: ученый представляет концепты как «смысловые кванты человеческого бытия в мире», как «смысловые варианты / инварианты, смысловые центры преобразований разноплановых функциональных структур деятельности», как «культурные гены, входящие в генотип культуры», как «самоорганизующиеся интегративные функционально-системные многомерные идеализированные формообразования, опирающиеся на понятийный базис». Ученый рассматривает концепт как многомерное культурно-значимое социопсихическое образование в коллективном сознании, опредмеченное в той или иной форме. Акцент делается на многомерности концепта, выделении в нем эмоционального и рационального, абстрактного и конкретного компонентов. Концепты трактуются как первичные культурные образования, транслируемые в разные сферы бытия человека, в частности, в сферы понятийного (наука), образного (искусство) и деятельного (обыденная жизнь) освоения мира.
Г. Г. Слышкин понимает концепт как единицу, которая «принадлежит сознанию, детерминируется культурой и опредмечивается в языке» (Слышкин, с. 9). Возникновение концептов ученый характеризует как процесс редукции результатов опытного познания действительности до пределов человеческой памяти и соотнесения их с ранее усвоенными культурно-ценностными доминантами, выраженными в религии, идеологии, искусстве и т.д.
Таким образом, представленные в обзоре направления не только предлагают свои определения термина «концепт», но и рассматривают механизмы возникновения концептов, особенности взаимодействия концептов между собой, в результате чего образуется «концептосфера» (Д. С. Лихачев), или «культурный слой» (Н. Д. Арутюнова), указываются источники, которые могут послужить материалом для анализа концептов.
В настоящее время термин «концепт» активно используется в двух основных направлениях современного языкознания – лингвокультурологии и когнитивной лингвистики.
При лингвокультурологическом подходе концепт развивается в аспекте «язык – культура». В этой традиции концепт определяется как локализующийся в сознании, но в центре внимания при этом оказывается его национальное своеобразие. В подобном аспекте концепт рассматривается в исследованиях А. Вежбицкой (1997, 2001), Н. Д. Арутюновой (1993, 1999), С. Г. Воркачева (2001), В. И. Карасика (1996, 2001), В. В. Колесова (1996), С. Е. Никитиной (1999), Г. Г. Слышкина (2000), Ю. С. Степанова (2001), М. В. Пименовой (1999, 2003), В. А. Масловой (2007).
А. Вежбицкая понимает под концептом «объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность» (Вежбицкая, с. 11).
С. Г. Воркачев предлагает в качестве определения концепта следующее: «Концепт – это единица коллективного знания / сознания, отправляющая к высшим духовным ценностям, имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой» (Воркачев, с. 70). Если ментальное образование не имеет этнокультурной специфики, то оно, по мнению ученого, к концептам не относится.
По В. В. Колесову, концепт – «исходная точка семантического наполнения слова» – в ходе своего исторического развития последовательно преобразуется в образ, понятие и символ, превращаясь в культурный концепт в современном его виде. К основным признакам концепта учёный относит постоянство существования, художественную образность, семантический синкретизм, общеобязательность для всех носителей данной культуры, встроенность в систему идеальных компонентов культуры (Колесов, с. 157–158).
М. В. Пименова иначе определяет этот термин: «Концепты – это единицы концептуальной системы в их отношении к языковым выражениям, в них заключается информация о мире. Эта информация относится к актуальному или виртуальному состоянию мира. Что индивид знает, думает, представляет об объектах внешнего и внутреннего миров, и есть то, что называется концептом. Концепт – это представление о фрагменте мира. Такое представление (образ, идея, символ) формируется общенациональными признаками индивидуального опыта и личного воображения. Концепт – это национальный образ, идея, символ, осложненный признаками индивидуального представления» (Пименова, с. 9).
В. И. Карасик и Г. Г. Слышкин видят отличие между когнитивным и лингвокультурологическим концептами в том, что в структуру последнего обязательно входит ценностный компонент. По их мнению, те мыслительные единицы, которые не содержат ценностного компонента, не обладают культурной значимостью, а потому и не являются объектом рассмотрения в лингвокультурологии (с. 77).
Присутствие субъективного, оценочного компонента в концепте усматривает и Ю. С. Степанов. Он называет концепт «пучком» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний. В отличие от понятий, концепты не только мыслятся, но и «переживаются». Они предметы симпатий, антипатий, столкновений (Степанов, с. 40–42).
Лингвокультурологический подход к исследованию концепта развивается также в работах Ш. К. Жаркынбековой, М. Г. Куштаевой, Ж. М. Уматовой, А. М. Байгутовой и других казахстанских лингвистов.
В данном подходе, по мнению Ш. К. Жаркынбековой, наиболее приемлемым считается следующее определение концепта: это «комплексное, не жестко структурированное, ментальное, смысловое образование, являющееся продуктом отражения действительности, познания внешнего мира, характеризующееся многослойной организацией и включающее в себя понятийную, образную и ценностную составляющие, опредмеченное в той или иной языковой форме» (Жаркынбекова, с. 18).
В диссертационной работе «Тары» концептісінің семантикалық құрылымы мен лингвомәдени мазмұны» М. Г. Куштаева определяет концепт как средство отражения национальной картины мира: «Концепт адамзаттың, халықтың, ұлттың ойлау өрісі мен дүниетанымын танып түсінуге мүмкіндік береді. Сонымен бірге, концепт белгілі бір мәдениетті танудың кілті болып табылады. Яғни, концептіге ұлттық сипат тән» (Куштаева, с. 7).
Р. М. Фрумкина указывает на этнокультурную специфику концепта: «Одному и тому же имени (слову) в психике разных людей могут соответствовать разные ментальные образования. Тем самым не только разные языки «концептуализируют» (то есть преломляют) действительность по-разному, но и за одним и тем же словом данного языка в сознании разных людей могут стоять разные концепты» (Фрумкина, с. 3).
Постоянное наличие этнокультурного компонента в структуре концепта отмечает и Н. Ф. Алефиренко: под концептом понимается «когнитивная (мыслительная) категория, оперативная единица «памяти культуры», квант знания, сложное, жестко неструктурированное смысловое образование описательно-образного характера» [3, с. 17].
Как считает В. В. Маслова, в концепте отражается этническое мировидение: концепт – «это семантическое образование, отмеченное лингвокультурной спецификой. Концепт, отражая этническое мировидение, маркирует этническую языковую картину мира. Он окружен эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом» [2, с. 36]. Следовательно, концепт многомерен, в нем можно выделить как рациональное, так и эмоциональное, как универсальное, так и этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное.
При когнитивном подходе концепт рассматривается в рамках понятий знания и сознания и понимается как ментальное образование, своеобразный фокус знаний о мире, когнитивная структура, включающая разносубстратные единицы оперативного сознания. В интерпретациях такого рода на первый план вступает проблема соотношения языка и сознания. Подобный взгляд на концепт присутствует в работах А. П. Бабушкина (1996, 2001), Е. С. Кубряковой (1994, 1999), Н. Н. Болдырева (2001), З. Д. Поповой, И. А. Стернина (2002).
«Краткий словарь когнитивных терминов» под редакцией Е. С. Кубряковой трактует концепт как «единицу ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека; оперативную содержательную единицу памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике» (с. 90).
Аналогичное определение содержится в трудах А. П. Бабушкина: концепт он понимает как «дискретную, содержательную единицу коллективного сознания, отражающую предмет реального или идеального мира и хранимую в национальной памяти носителей языка в вербально обозначенном виде» (Бабушкин, с. 53). Функциональная нагрузка концепта как ментальной репрезентации, по А. П. Бабушкину, состоит в способе взаимосвязи и категоризации вещей (Бабушкин, с. 16).
В когнитивном аспекте наиболее полное, на наш взгляд, определение концепта дается в работе З. Д. Поповой и И. А. Стернина. Под концептом понимается «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету» (с. 16). Ученые полагают, что концепты правильнее интерпретировать прежде всего как единицы мышления, а не памяти, поскольку их основное назначение – обеспечивать процесс мышления.
Интересная теория концепта предложена Ю. Д. Апресяном. Она основывается на следующих положениях:
В когнитивном ключе концепт понимается как «динамическая когнитивная модель, отображающая структуру смысла в сознании индивида, а смысл – как соотносимое с определенной реалией ментальное содержание, связывающее когнитивное и языковое сознание носителя языка. А значит, концепт – достояние индивида, шире – народа» (Шахметова, с. 28). Следовательно, концепты представляют мир в сознании носителя определенного языка, образуя концептуальную (систему) картину мира.
Р. И. Павиленис пишет: «Еще до знакомства с языком человек в определенной степени знакомится с миром, познает его; благодаря известным каналам чувственного восприятия мира он располагает определенной… информацией о нем, различает и отождествляет объекты своего познания. Усвоение любой новой информации о мире осуществляется каждым индивидом на базе той, которой он уже располагает. Образующая таким образом система и есть конструируемая им концептуальная система как система определенных представлений о мире» (Павиленис, с. 101).
Таким, образом, на основании вышеизложенного можно заключить, что разные определения концепта позволяют выделить следующие его инвариантные признаки:
Отсутствие единого определения концепта связано с тем, что концепт обладает сложной, многомерной структурой, включающей помимо понятийной основы социо-психо-культурную часть, которая не столько мыслится носителем языка, сколько переживается им, она включает индивидуальные ассоциации, эмоции, оценки, национальные образы и коннотации, присущие данной культуре.
Существующие в лингвистике подходы к пониманию концепта различаются векторами по отношению к индивиду: психолингвистический концепт – направление от индивидуального сознания через средства исследования к выявлению национально-культурной специфики (учитывая, что психолингвистика – наука экспериментальная); лингвокультурный концепт – это направление от культуры к индивидуальному сознанию; линвокогнитивный концепт – это направление от индивидуального сознания к культуре. Поскольку именно в сознании осуществляется взаимодействие языка и культуры, то любое когнитивное исследование есть одновременно и лингвокультурологическое, и психолингвистическое.
Важный вопрос в теории концептов – вопрос о структуре концепта.
Динамический характер и взаимодействие с другими концептами не позволяют говорить о жесткой структуре концепта. Так, в казахстанской лингвистике отмечают, что для наиболее полного осознания концепта необходимо построить определенную модель, которая будет отражать его структуру. Изучение структуры концепта показывает, что первичный эмпирический образ сначала выступает как конкретное чувственное содержание концепта, а затем становится средством кодирования, знаком все более усложняющегося по мере его осмысления многомерного концепта.
Исследователи отмечают сложную структуру концепта. С одной стороны, к ней относится все, что принадлежит строению понятия; с другой стороны, в структуру концепта входит то, что делает его фактом культуры, – исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки, коннотации.
З. Д. Попова и И. А. Стернин, проанализировав множество определений концепта, пришли к выводу, что концепт формируется в сознании человека из:
1) его непосредственного чувственного опыта – восприятия
мира органами чувств;
2) предметной деятельности человека;
3) мыслительных операций с уже существующими в его сознании концептами;
4) из языкового общения (концепт может быть сообщен, разъяснен человеку в языковой форме;
5) путем сознательного познания языковых единиц (с. 40).
Рассматривая структуру лингвокультурного концепта, В. И. Карасик и Г. Г. Слышкин отмечают наличие в ней трех компонентов: ценностного, фактуального и образного (с. 77–78). Ценностный компонент является центральным, так как концепт служит исследованию культуры, а в основе лежит именно ценностный принцип. Фактуальный (понятийный) компонент хранится в сознании в вербальной форме и поэтому может воспроизводиться в речи непосредственно, образный компонент невербален и поддается лишь описанию.
В работе Г. Г. Слышкина (2000) содержится более развернутое описание структуры концепта. Понятийный компонент формируется фактуальной информацией о реальном или воображаемом объекте, служащей основой образования концепта. В отличие от остальных компонентов концепта понятийная составляющая всегда рефлексируется носителем культуры. Образная составляющая концепта связана со способом познания действительности. В образный элемент концепта, по мнению Г. Г. Слышкина, входят все наивные представления, закрепленные в языке, внутренние формы слов, выражающие данный концепт (Слышкин, с. 13).
Будучи многомерным ментальным образованием, концепт, как считает В. В. Колесов, имеет три важнейших измерения – образное, фактуальное и ценностное (с. 159). Образная сторона концепта – это зрительные, пространственные, слуховые, тактильные, вкусовые, воспринимаемые обонянием характеристики предметов, явлений, событий, отраженных в нашей памяти, это релевантные признаки практического знания. Фактуальная сторона содержит информацию о предметах, явлениях, событиях окружающего мира, как они представляются сами по себе, вне субъективной оценки. Что касается ценностной стороны концепта, то она заключается в отношении индивида к предмету, явлению, событию объективной действительности, то есть в его субъективной оценке. Прямым следствием ценностного характера концептов является «переживаемость» – они не только мыслятся, но и эмоционально переживаются и способны интенсифицировать духовную жизнь человека при попадании в фокус мысли. Совокупность концептов, рассматриваемых в прагматическом аспекте, образует ценностную картину мира. А ценностная картина мира представляет собой систему, в которой различается инвариантная часть, содержащая общечеловеческие ценности, которые свойственны всем народам, и вариативная часть, содержащая ценности, обусловленные национально-культурной спецификой определенного народа.
М. В. Пименова, описывая структуру концепта, пишет: Концептуальная структура формируется шестью классами признаков: мотивирующим признаком слова – репрезентанта концепта (иногда в словаре может быть указано несколько мотивирующих признаков, это зависит от истории слова, когда первичный признак уже забыт и не воссоздается), образными признаками (выявляемыми через сочетаемостные свойства слова), понятийными признаками, объективированными в виде семантических компонентов слова, ценностными признаками (актуализируемыми как в виде коннотаций, так и в сочетаниях со словом – репрезентантом концепта), функциональными признаками (отображающими функциональную значимость референта, скрывающегося за концептом), символическими признаками – выражающими сложные мифологические, религиозные или иные культурные понятия, закрепленные за словом. Понятие есть часть концепта; понятийные признаки входят в структуру концепта (Пименова, с. 17). Все эти перечисленные признаки концепта образуют концептуальную систему определенного народа.
Заслуживает внимания точка зрения Ю. С. Степанова на строение концепта. Концепт имеет особую структуру, включающую в себя:
1) основной, актуальный признак, известный каждому носителю культуры и значимый для него;
2) дополнительный, «пассивный», исторический признак, актуальный для отдельных групп носителей культуры;
3) внутреннюю форму – концептуальный исток концепта, она не осознается в повседневной жизни, известна лишь специалистам, но определяет внешнюю, знаковую форму выражения концептов (Степанов, с. 41–42).
Таким образом, из всего сказанного вытекает, что концепт многомерен, поэтому к определению его структуры возможны различные подходы. Каждый концепт как сложный ментальный комплекс включает в себя, помимо смыслового содержания, еще и оценку, отношение человека к тому или иному отражаемому объекту, его оценку и другие компоненты:
определенной культурной среде;
личностных особенностей, образования, воспитания, индивидуального опыта, психофизиологических особенностей.
В более широком смысле структуру концепта можно представить в виде круга, в центре которого лежит основное понятие, ядро концепта, а на периферии находится все то, что привнесено культурой, традициями, народным и личным опытом.
Поскольку концепт имеет «слоистое» (по определению Ю. С. Степанова) строение и разные слои являются результатом культурной жизни разных эпох, то и метод изучения концепта должен быть совокупностью нескольких методов, точнее, методик.
Использование тех или иных методов и приемов исследования в каждом конкретном случае зависит не только от сложности концепта, но и от целей и задач, которые ставит перед собой исследователь, а также от характера лингвистических источников, являющихся материалом для рассмотрения (художественный дискурс, политический дискурс, паремиологический фонд и т.д.).
Различают ядро и периферию концепта. Ядро – это словарные значения той или иной лексемы. Именно материалы толковых словарей предлагают исследователю большие возможности в плане раскрытия содержания концепта, в выявлении специфики его языкового выражения.
Периферия же – субъективный опыт, различные прагматические составляющие лексемы, коннотации и ассоциации.
Для установления смыслового объема концепта, как отмечает В. А. Маслова, нужно сделать следующее:
1) определить референтную ситуацию, к которой принадлежит данный концепт, а при работе с художественным текстом эта операция производится на его основе;
2) установить место данного концепта в языковой картине мира и языковом сознании нации через обращение к энциклопедическим и лингвистическим словарям; при этом словарную дефиницию мы считаем ядром концепта;
3) учесть особенности этимологии значения;
4) поскольку словарные толкования дают лишь самое общее
представление о значении слова, а энциклопедические словари – о понятии, нужно привлечь к анализу самые разнообразные контексты: поэтические, научные, философские, публицистические, привлечь пословицы и поговорки и т.д.
5) полученные результаты нужно сопоставить с анализом ассоциативных связей ключевой лексемы (ядро концепта), например, анализируя концепт «время», устанавливаем его тесную связь с концептом «будущее».
Использование той или иной конкретной методики анализа концепта во многом зависит от объекта исследования (конкретная языковая личность, конкретный художественный дискурс, конкретный политический дискурс и т.п.), а также от типа концепта, который подвергается изучению.
Таким образом, концепт не имеет однозначного толкования в лингвистической науке на современном этапе ее развития. Обзор научной литературы по вопросу о теории концепта, анализ различных дефиниций к термину «концепт» позволяет сформулировать его следующие особенности:
3.3 Концепт как основа языковой картины мира
Концепты представляют языковую картину мира определенного народа.
Результаты познавательной деятельности человека представляются в определенной модели, называемой картиной мира (Weltbild).
Понятие картины мира строится на изучении представлений человека о мире. Если мир – это среда и человек в их взаимодействии, то картина мира есть результат переработки информации о среде и человеке. Картина мира – это не зеркальное отражение мира, а некоторая интерпретация мира, осуществляемая отдельными субъектами, которые отличаются друг от друга. Картина мира – динамичное явление: она постоянно уточняется.
Понятие «картина мира» освещается представителями различных направлений по-разному. Как отмечает Б. А. Серебренников, впервые данное понятие было выдвинуто в физике в конце XIX – начале XX веков. Одним из первых этот термин стал употреблять Г. Герц применительно к физической картине мира. Физическая картина мира понималась им как совокупность внутренних образов внешних предметов, из которых логическим путем можно получать сведения относительно поведения этих предметов. Внутренние образы, или символы, внешних предметов, создаваемые исследователями, по Г. Герцу, должны быть такими, чтобы «логически необходимые следствия этих представлений были в свою очередь образами естественно необходимых следствий отображенных предметов» (Герц, с. 12).
В философии картиной мира (в дальнейшем – КМ) называют «совокупность мировоззренческих знаний о мире», «совокупность предметного содержания, которым обладает человек» [Современный философский словарь, 2008, с. 201–202] и выделяют чувственно-пространственную и духовно-культурную картину мира (КМ).
М. Хайдеггер писал, что при слове «картина» мы думаем прежде всего об отображении чего-либо, «картина мира, сущностно понятая, означает не картину, изображающую мир, а мир, понятый как картина» (Хайдеггер, с. 103).
Наряду с термином «картина мира» (Ю. Д. Апресян, Н. Н. Болдырев, Г. В. Колшанский, Е. С. Кубрякова, В. Н. Телия и др.), существует термины «образ мира» (А. Н. Леонтьев, Г. Гачев, В. И. Постовалова) и «модель мира» (В. Н. Топоров, А. Я. Гуревич).
А. Н. Леонтьев пишет: «В психологии проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности. Иначе говоря, психология образа (восприятия) есть конкретно-научное знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира – мира, в котором они живут, действуют, который они сами переделывают и частично создают; это – знание также о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельность в объективно реальном мире (Леонтьев, с. 260). Следовательно, образ мира – иерархическая структура когнитивных репрезентаций. А картина мира – это система образов. Она есть определенное видение и конструирование мира в соответствии с логикой миропонимания.
В психолингвистике своеобразная концепция «картины мира» была сформулирована А. Р. Лурия. «Картина мира – это видение мироздания, характерное для того или иного народа, это представления членов общества о самих себе и о своих действиях, своей активности в мире» (Лурия, с. 112).
Е. Л. Доценко определяет образ мира «как результат моделирования (кодирования, обозначения) мира на языке субъективных переживаний человека (выделение субъективного смысла, истолкование, извлечение ‘для меня’)…результат субъективного истолкования сенсорных данных, преобразования их в перцептивные образы, обобщения их в категории и формирования смысловых сгустков» (Доценко, с. 20).
Следовательно, важнейшая особенность картины мира состоит в ее внутренней безусловной достоверности для субъекта этой картины. Картина мира рассматривается ее носителями не как картина и осознается не как исторически конкретное видение действительности, а как смысловой «двойник» мира.
Таким образом, картина мира (КМ) формируется как психологическая реальность, то есть как субъективная точка зрения личности на объективный мир.
Если же картину мира рассматривать во всей полноте как образ мира, который все время уточняется и конкретизируется в процессе когнитивной деятельности, то очевидно, можно признать, что картина мира не вечна даже в пределах жизни одного человека. Она постоянно корректируется, дополняется, уточняется и несет в себе черты своего созидателя, прежде всего динамичность мировидения
Таким образом, существует столько картин мира, сколько имеется «призм» мировидения.
Картину мира или «модель мира» А. Я. Гуревич определяет как «сетку координат, при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании. Каждая цивилизация, социальная система характеризуется своим особым способом восприятия мира. Называя основные концептуальные и чувственные категории универсальными, мы имели в виду лишь то обстоятельство, что они присущи человеку на любом этапе его истории, – но по своему содержанию они изменчивы» (Гуревич, с. 17). По мнению ученого, модель мира – достаточно устойчивое образование, определяющее человеческое восприятие и переживания действительности.
Человек смотрит на мир не только сквозь призму своего индивидуального опыта, но прежде всего через призму общественного опыта. На это обращает внимание Х. Ортега-и-Гассет: «С момента появления на свет мы живем, погружаемся в океан обычаев, именно они – первая наиболее сильная реальность, с которой мы встречаемся; они являются sensu stricto нашим окружением, или социальным миром, тем обществом, в котором мы живем. Через этот социальный мир, или мир обычаев, мы и видим людей и мир предметов, видим Универсум» (Ортега-и-Гассет, с. 144).
Обобщая сказанное, следует отметить, что картина мира формируется в ходе двух процессов:
1) реконструкции картины мира, то есть осмысления образа мира;
2) создания субъективной картины мира, концептуальной.
Проблема отображения в сознании человека целостной картины мира, фиксируемой языком, стала одной из важнейших проблем когнитивной лингвистики. Картина мира запечатлевает образ мира, который никогда не является зеркальным отражением мира. Она есть определенное видение и конструирование мира в соответствии с логикой миропонимания.
Язык как инструмент когниции кодирует и декодирует информацию, заключенную в языковых единицах. Совокупность знаний о мире, отраженных в языке, а также способы интерпретации этих знаний представляет языковую картину мира (далее – ЯКМ). По определению, предложенному Е. С. Яковлевой, «языковая картина мира – это зафиксированная в языке и специфичная для данного языкового коллектива схема восприятия действительности» (Яковлева, с. 9).
Как подчеркивает Э. Д. Сулейменова, «языковая картина мира не может быть приравнена к картине мира, как не может быть приравнен сам язык к мышлению. Разграничение картины мира и языковой картины мира столь же справедливо, сколь справедливо разграничение мышления и языка, а не их отождествление». Однако, замечает ученый, «языковая картина мира как терминологическое сочетание возникла благодаря включению языка в непосредственное взаимодействие с действительностью» (Сулейменова, с. 125).
«Картина мира – то, каким себе рисует мир человек в своем воображении, – считает Е. С. Кубрякова, – феномен более сложный, чем языковая картина мира, т.е. та часть концептуального мира человека, которая имеет «привязку» к языку и преломлена через языковые формы. Не все, воспринятое и познанное человеком, не все, прошедшее и проходящее через разные органы чувств и поступающее извне по разным каналам в мозг человека имеет или приобретает вербальную форму. Не все отражается с помощью языка и не вся информация, поступающая извне, должна быть пропущена через языковые формы. Соответственно можно полагать, что концептуальная система – динамическое образование в сознании человека, служащее обработке информации о мире и одновременно накапливающее эту информацию в обобщенном виде. Основу концептуальной системы создает вся чувственная, вся предметно-познавательная деятельность человека, поэтому рефлексы этой деятельности в мозгу человека носят, на наш взгляд, достаточно разнообразный характер (Кубрякова, с. 142).
Идея о том, что язык есть не прямое отображение мира, а его творческая интерпретация и моделирование, была сформулирована в начале XIX века немецким лингвистом В. фон Гумбольдтом, который утверждал, что «различные языки суть различные видения мира» [7, с. 76]. По мнению ученого, язык – это некое выражение национального духа, определенный «промежуточный мир», стоящий между мышлением человека и внешним миром; он является той силой, которая превращает мир в идеи, вербализуя и меняя при этом собственно сам мир. Под «промежуточным языковым миром» (sprachliche Zwischenwelt) В. фон Гумбольдт понимал «духовную, умственную структурирующую инстанцию, связывающую неупорядоченный, реальный мир вещей с соответствующей языковой общностью и направляющую динамический процесс освоения мира через язык, через процесс вербализации мира» [там же].
Согласно гипотезе «лингвистической относительности» Э. Сепира и Б. Уорфа, язык не только продукт общества, но и средство формирования его мышления и ментальности. Язык формирует мышление и мировоззрение людей, это способ познания внешнего мира. «Наш лингвистически детерминированный мыслительный мир не только соотносится с нашими социо-психо-культурными идеалами и установками, но захватывает даже наши собственно подсознательные процессы в сферу своего влияния и придает им некоторые типические черты» [10, с. 222].
Каждый естественный язык по-своему членит мир, то есть имеет свой специфичный способ его концептуализации. Это значит, что в основе каждого конкретного языка лежит особая картина мира, которая формирует тип отношения человека к миру, природе, другим людям, самому себе как члену этого общества, определяет нормы поведения, в том числе речевого поведения человека в обществе. И эта картина мира называется национальной. Национальная картина мира (НКМ) определяет национальную языковую картину мира (НЯКМ) того или иного народа.
Язык – сокровищница национальной культуры народа, говорящего на этом языке. Весь жизненный опыт и все достижения культуры фиксируются в языке, находят в нем зеркальное отражение. Национальный компонент значения обнаруживается в единицах всех уровней языка. Поэтому при изучении любого языка необходимо учесть один нюанс: любой язык имеет национальное выражение, то есть проявляется в виде конкретного национального языка, выражающего национальный дух и отражающего национальную культуру народа – носителя этого языка. Познать национальную картину мира на изучаемом языке – значит проникнуться миропониманием народа – его носителя, вникнуть в его языковое сознание, понять мировоззрение народа, создавшего этот язык.
В. А. Маслова отмечает метафорическую природу языковой картины мира: «Языковая картина мира – это не более чем метафора, ибо в реальности специфические особенности национального языка, в которых зафиксирован уникальный общественно-исторический опыт определенной национальной общности людей, создают для носителей этого языка не какую-то иную, неповторимую картину мира, отличную от объективно существующей, а лишь специфическую окраску этого мира, обусловленную национальной значимостью предметов, явлений, процессов, избирательным отношением к ним, которое порождается спецификой деятельности, образа жизни и национальной культуры данного народа» [1, с. 66].
М. В. Пименова трактует термин «языковая картина мира» с точки зрения ее национальной специфичности: «Языковая картина мира – это сложившаяся давно и сохранившаяся доныне национальная картина мира, дополненная ассимилятивными знаниями, отражающая мировоззрение и мировосприятие народа, зафиксированная в языковых формах» (Пименова, с. 67).
Таким образом, языковая картина мира представляет системно упорядоченную, социально-значимую модель, выраженную различными языковыми средствами и передающую информацию об окружающем мире. На наш взгляд, языковая картина мира (ЯКМ) всегда представляет собой результат деятельности целого ряда поколений, для которых язык служит средством аккумулирования и передачи опыта мировосприятия. Передача культурно-исторического опыта поколений была бы невозможной, если бы в языке не были выработаны общечеловеческие значимости.
Однако мы считаем, что языковая картина мира и модель мира являются разными проявлениями одной сущности. Языковую картину мира формирует языковое сознание нации, её отличает единство чувственного, эмоционального и рационального в обработке информации. Модель – это способ интерпретации картины мира субъектом, её изучающим. Получается, модель фрагментарна и аналитична.
Итак, анализ научной литературы в исследовании феномена языковой картины мира позволяет утверждать, что представление о языковой картине мира (ЯКМ) имеет достаточно устойчивый характер. Во-первых, всеми учеными отмечается, что языковая картина мира (ЯКМ) имеет отношение к ментальной сфере, к области знания, а материальной формой, в которой закреплено и реализовано это знание, является язык.
Следующая особенность, которая определяет характер языковой картины мира (ЯКМ), – это то, что ЯКМ носителей разных языков разнятся, так как каждый язык изначально задает своим носителям свою определенную картину мира. Причем говорящие на данном языке неосознанно принимают систему представлений, формирующих ЯКМ, она незаметно «навязывается» им самим языком. Создаваемый субъективный образ окружающего мира всегда объективно ограничен национально-культурной спецификой языков, опытом отдельного сообщества, условиями познания мира, особенностями процесса естественной категоризации.
В-третьих, ЯКМ выделяется из всех других картин мира (художественной, мифологической, религиозной, физической, химической и т.д.) своей универсальностью и интегральностью: в ней фиксируются результаты всей человеческой деятельности, получает отражение информация из всех областей человеческого знания. Данное утверждение вытекает из самого понимания языка как универсального средства передачи и хранения информации.
На основании выделенных особенностей формулируется определение языковой картины мира (ЯКМ): это универсальная система знаний о мире, зафиксированная в языковой форме и характерная для всех носителей языка.
Что касается концептов, то они, по словам Ю. С. Степанова, «сгустки национально-культурных смыслов», «ячейки культуры». Изучение их помогает выявить национально-специфические особенности мировосприятия того или иного народа. Следовательно, концепты формируют национальную языковую картину мира.
Вопросы и задания для самоконтроля: