Казахский композитор А. К. Жубанов, следуя примеру велико-русского оркестра народных инструментов им. В. В. Андреева, основал в 1934 году первый в Казахстане оркестр казахских народных инструментов имени Курмангазы. В начале 1933 года студенты Алматинского музыкально-драматического техникума объединились в небольшой домбровый ансамбль.

Деятельными помощниками А. К. Жубанова были – Л. Мухитов, Н. и М. Букейхановы, К. Медетов, затем возникла музыкально-экспериментальная мастерская, – где трудились композитор Е. Брусиловский, музыкальные мастера Камар Касымов (уроженец Павлодара), братья Борис и Эммануил Романенко [46, с. 10].

Искусным мастером Камаром Касымовым было создано шестнадцать музыкальных инструментов. «В старину струнами хорошей домбры служили внутренности животных: кишки очищали от содержимого, растягивали и просушивали. Звук этого музыкального инструмента был необычайно красив. Многие современные мастера не могли правильно обработать кишки животных, им не удавалось добиться их идеальной формы, да и сами эти струны были не долговечны, а открытие Касымова стало в буквальном смысле революцией в изготовлении и усовершенствовании музыкальных инструментов», - рассказывает этнограф Забира Жакишева. Касымова называют казахским Страдивари [45, с.182].

В Павлодарском областном историко-краеведческом музее имени Г. Н. Потанина, имеются иллюстрации казахских народных музыкальных инструментов, сделанные мастером К. Касымовым.

Существует легенда, связанная с происхождением музыкального инструмента жетыгена. «В глубокой древности было у одного Старика семь сыновей. Однажды, во время джута, смерть унесла их всех. После смерти первого сына старик, натянув на кусок выдолбленного дерева струну, играет кюй-плач “Қарағым” – ”Родной мой”, после смерти второго - отец, натягивая вторую струну, играет кюй “Қанат сынды”-”Сломанные крылья”, следующим сыновьям посвящены кюи – “От сөнер”-”Погасло пламя”, ”Бақыт көшті” –”Счастье ушло”, “Күн тұтылды”-”Солнце затмилось”, “Ай құрыды” –”Исчезла луна”, после смерти седьмого сына Старик натягивает седьмую струну и играет плач по всем сыновьям “Жеті баламнан айрылып, құса болдым” – ”Потеряв семь сыновей, стал слепым”».

Легенда о древнейшем музыкальном инструменте жетыген связана с глобальной катастрофой, когда уходят близкие, исчезает двуполярность мира, гаснет огонь жизни, уходит земное счастье, исчезают Солнце и Луна, и Космос становится слепым и непроявленным, безжизненным. Единственный способ противостояния – это, преодолевая горе и отчаяние, проливая слезы очищения, создать инструмент с семью струнами (цифра семь – символ жизни), вибрации которых дают толчок зарождению нового цикла Жизни.

Равновесие между грандиозными потоками Жизни и Смерти на земле регулируется игрой на кобызе, что и отражено в легенде о первошамане Коркуте. “Когда Коркуту было 20 лет, во сне к нему явился человек в белой одежде и сказал, что век его недолог, всего – 40 лет. Коркут решил искать бессмертие. Сел он на быструю, как ветер, верблюдицу Желмая и отправился в дальний путь. По дороге встретил людей, которые что-то копали. Когда Коркут спросил, что они делают, те ответили: “Могилу для Коркута”. Чувствуя, что эти места для него гибельны отправился дальше. Так объехал он все четыре угла света, но везде его ждала вырытая могила. Коркут вернулся в центр земли, на берега родной Сыр-Дарьи и, сделав первый кобыз, обтянул его шкурой, принесенной в жертву Желмая. Расстелил ковер на водах реки, и, сидя на нем, стал день и ночь играть на кобызе. Игра Коркута привлекла все земные существа – летающих птиц, бегающих зверей, пытались к нему пройти через пески и люди. Все, в ком была жизнь, сидели на берегу и слушали кобыз. Пришла и Смерть, чтобы забрать душу Коркута, но он продолжал играть. И пока пел кобыз Коркута, Смерть была бессильна, не было у нее сил забрать кого-то из этого мира... Но однажды Коркут, устав, все-таки заснул, вот тогда смерть, приняв облик змеи, ужалила его. Но он не умер совсем, а ни живой, ни мертвый стал Владыкой нижних вод, и помогает всем шаманам делать добро людям”. Кобыз охраняет природу, животных и людей. Он носитель бессмертия и вечной жизни.

Музыкальный инструмент как проводник жизнетворящих энергий раскрывает все тамыры (кровеносные сосуды, жилы, энергетические каналы), которых в теле домашнего животного или человека, согласно казахской народной медицине 62. “В старину на берегах Жаика жила прекрасная девушка Акжелен. Когда наступали сумерки” она, одетая во все белое, блистая полным набором серебряных украшений, которые обрамляли ее необыкновенную красоту, верхом на белом коне появлялась в ауле, где всю ночь играла в юрте на домбре свои Кюи – акжелены… Их было 62, каждый из них открывал один тамыр в теле человека, и когда они открывались все – человек испытывал прилив сил, наземное наслаждение”. В этой легенде отзвук древних представлений о Светлом женском божестве, которое с помощью музыки воздействуют на тамыры человека, открывая их для жизнетворящих потоков космической энергий.

«Казахская народная музыка со временем превратится в профессиональное большое искусство; в ней заложена богатая основа, которая ждёт только своего дня возрождения и расцвета во всех жанрах» [6, с. 3]. В песнях казахского народа отразилась вся его многовековая история, его думы, чувства, надежды и мечты. Именно этим объясняется необычайно большой диапазон песенного творчества казахов. Это безбрежное море выразительнейших мелодий, которые поражают красотой, многообразием сюжетов и жанров. Благодаря широкому распространению песни в быту народа многие черты проникли в инструментальную музыку, повлияли на структуру и характер мелодий кюев для домбры [17, с. 11].

Казахский народ богат песнями. В этих песнях запечатлелась многовековая история народа, его надежды, чаяния, горе и радость, его думы, мечты. Песня звучала всюду: в бескрайней казахской степи, на шумных ярмарках и базарах, в продымленных лачугах, мазанках и юртах, на воле и в застенке.

Звонкой, ликующей песней голосистый джигит открывал той, песню пели девушки и юноши на вечерних игрищах за аулом, песней встречали рождение ребенка, с песней провожали человека в последний путь. Выдавая девушку замуж, пели свадебную “Жар-Жар”, в дни мусульманских празднеств звучал за каждой юртой жарапазан, с песней ходили по аулам славильщики и казахские колдуны – дуаны, чревовещатели, заклинатели-бахсы. “Мне чудится, что вся казахская степь поет”, – писал Г. Потанин, друг Чокана Валиханова, большой знаток казахской культуры [17, с. 5].

Актуализируется задача возрождения в новых социальных условиях традиций народного музыкального наследия. Созданные народом песни, танцы, сказки, произведения декоративно-прикладного искусства и архитектуры, раскрывая специфические особенности жизни каждого народа, имеют большой познавательный и художественный интерес, свидетельствуют о созданной им материальной и духовной культуре.

Народная поэзия, музыка, танцы и художественные произведения декоративно-прикладного искусства народных мастеров, оформляющих и составляющих быт, проникнуты своеобразием, свойственным художественному творчеству того или другого этноса.