План:
1) определение фразеологической системы;
2) «узкое» и «широкое» понимание объема отрасли фразеологии;
3) «классический период» изучения фразеологии. Взгляды В. В. Виноградова;
4) классификация А. В. Кунина для определения состава фразеологии;
5) концепция М. М. Копыленко, определение языка;
6) характеристика принципа метафорического переосмысления.
1.1 Основные подходы к изучению фразеологизмов как интердисциплинарных единиц в границах современной лингвистической парадигмы
Современные исследования по фразеологии охватывают широкий круг проблем, которые связаны с семантикой, структурой, составом фразеологизмов, особенностями и правилами их функционирования.
Фразеология как микросистема, входящая в общую систему языка, отражает видение мира и национальную культуру социума, накапливает в себе коллективный опыт, который передается из поколения в поколение, позволяет исследовать далекое прошлое не только языка, но также истории и культуры его носителей, дает основания судить о культурно-национальной рефлексии субъекта. Фразеологический состав языка, по мнению В. Н. Телия, «зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание».
Этимологически термин фразеология означает «наука о фразе», хотя чаще всего он обозначает не саму науку, а скорее, ее материал. По определению А. В. Кунина, фразеологические единицы (в дальнейшем – ФЕ) – это «устойчивые сочетания слов с осложненной семантикой, не образующихся по порождающим структурно-семантическим моделям переменных сочетаний». В круг исследований фразеологии входят только ФЕ, в разных источниках именуемые по-разному: неразложимые сочетания (А. А. Шахматов), устойчивые сочетания (С. И. Абакумов) или неизменные выражения (setexpressions) (И. В. Арнольд), т.е. тесные единства, состоящие из нескольких слов и выражающие целостное понятие. Разложить их можно только с точки зрения этимологии, при рассмотрении их в диахроническом аспекте.
Фразеологическая система, являющаяся языковой универсалией и состоящая из высокоинформативных элементов, включает в себя не только набор фразеологических единиц, образующих в синхронном аспекте фразеологический состав языка, но и наличие закономерностей формирования фразеологических единиц, внутренние свойства и отношения между их компонентами, корреляции между фразеологическими единицами как элементами системы и связь их с единицами других уровней. Фразеологизмы, являясь определенной формой рефлексии внеязыковой действительности, выражают абстрактное через конкретное, отвлеченное через чувственное и наглядно осязаемое. Потребность в выразительных средствах для нужд коммуникации обусловило появление фразеологических единиц, с помощью которых носитель языка вербализует свои чувства, экспрессивные оценки, способы эмоционального воздействия, яркие и меткие характеристики человека, предметов, явлений. С. Б. Берлизон отмечает, что «передавая в сжатом виде сюжет басни, легенды, суть притчи, исторического события, фразеологизмы являются мощным средством компрессивной информации, которая возможна благодаря емкости фразеологического значения».
Развитие обозначенных направлений нашло свое отражение в трудах таких ученых, как: Г. Н. Абреимовой, Н. Ф. Алефиренко, В. С. Ли, З. К. Ахметжановой, Л. Г. Золотых, Р. А. Аваковой, А. Р. Бейсембаева, Е. А. Добрыдневой, В. Н. Телия, С. Е. Исабекова, А. Г. Ломова, А. М. Мелеровича, В. М. Мокиенко, В. В. Химика, З. К. Сабитовой, Г. Н. Смагуловой, Э. Д. Сулейменовой, Н. Н. Сюрашкиной, А. М. Чепасовой, Т. В. Шевяковой и др.
Фразеологические новообразования различных периодов экономических, социальных и политических преобразований в обществе являются основным источником пополнения фразеологического фонда русского языка. Новые фразеологические обороты, возникая в речи, входят во фразеологический состав языка и обогащают его дополнительными выразительными средствами. Со страниц газет и журналов, из радио- и телепередач, с театральных и эстрадных подмостков звучат и входят в речь носителей русского языка все новые и новые образные словесные комплексы. Процесс фразообразования в настоящее принимает лавинообразный характер, что требует со стороны исследователей языка всестороннего наблюдения, инвентаризации и изучения, т.к. он связан с вопросами культуры речи, проблемами преподавания языка и овладения правилами поведения, общими проблемами речевого общения.
Во фразеологических новообразованиях находят свое отражение тенденции развития языка в целом, системность всего фразеологического состава, одним из проявлений которой является существование структурно-семантических моделей.
Лингвокреативный потенциал мышления коммуникантов, стратегия общения, уровень культуры и эмоциональности, процесс появления новых слов и выражений находит свое отражение во фразеологических, паремиологических трансформациях, широко употребляемых в языке современных СМИ. Обороты, широко употребляемые в устной речи, приобретают характер моды, таким образом попадая в центр общественного внимания.
Язык газет как источник для выявления новообразований и преобразований фразеологизмов был избран нами в связи с тем, что газета во многом формирует речевые навыки и вкусы читателя. Как показывает газетный узус, заметно снизился уровень официальной коммуникации, резко возросла популярность низкого стиля, и его единицы активно проникают в массовую культуру, что отражается в нежелательном огрублении речевых навыков и эстетико-речевых идеалов читателей. Частые проявления грубых нарушений литературных норм в разговорной и книжной речи (письменной и устной), стали массовыми и под влиянием газет, радио и телевидения получили широкое распространение.
Ориентация общества в представлении о речевых идеалах и эталонах не на образцовый русский язык классических писателей, а на звучащую и письменную речь СМИ привела к тому, что произошла трансформация идеалов с элитарной культуры на массовую. В речи это отразилось смещением функциональных стилей: резко сузилась сфера высокого, патетического, ее место занял нейтральный стиль речи, в свою очередь потесненный экспрессией разговорных и разговорно-сниженных элементов национального русского языка. Показательна в этом плане фразеология языка, которая чутко реагирует на все изменения в обществе, являясь своеобразной «лакмусовой» бумагой происходящих в языке процессов.
Специфика газетно-публицистической речи (информативность, документальность, доступность для самой широкой читательской аудитории, эмоциональность, прямое и непосредственное обращение журналиста к читателю со своими мыслями, чувствами по отношению к изображаемым событиям, стремление воздействовать на читателя оценочными суждениями) определяет принципы отбора и приемы использования фразеологических единиц в газетно-публицистических текстах. Поэтому изучение вопросов фразеологии является важным при подготовке специалистов для сферы средств массовой коммуникации.
Фразеологический состав языка представляет собой ценное лингвистическое наследие, так как именно в нем отражаются культурно-историческое мировоззрение народа, его культура, обычаи, традиции. Фразеологизмы любого языка – это «кладезь премудрости» народа, который хранит и воспроизводит его менталитет, его культуру от поколения к поколению.
Фразеологическая система – это не только набор фразеологических единиц, образующих в синхронном аспекте фразеологический состав языка, но и наличие закономерностей формирования фразеологических единиц, внутренние свойства и отношения между их компонентами, корреляции между фразеологическими единицами как элементами системы и связь их с единицами других уровней. Фразеологизмы являются не только высокоинформативными элементами, но и одной из языковых универсалий, которые присущи всем естественным языкам. Выражая абстрактное через конкретное, отвлеченное через чувственно и наглядно осязаемое, фразеологизмы являются как бы формой рефлексии внеязыковой действительности. Они порождены потребностью в выразительных средствах для нужд коммуникации – вербального выражения чувств, экспрессивных оценок, способов эмоционального воздействия, ярких и метких характеристик человека, предметов, явлений. «Передавая в сжатом виде сюжет басни, легенды, суть притчи, исторического события, фразеологизмы являются мощным средством компрессивной информации, которая возможна благодаря емкости фразеологического значения» [3, с. 17].
Шутливый тон, каламбур, ирония, свойственные фразеологизму, служат для выражения самых разнообразных чувств и отношений: радости, удовольствия, пренебрежения. Они «выручают» там, где невозможно найти точные определения, и короткий фразеологизм может дать гораздо более емкую характеристику человека и его действий, чем длинное расплывчатое описание.
Фразеология не перестает быть объектом лингвистических исследований. Выделение в языковой системе корпуса фразеологии связано с необходимостью отдельно изучать особые сочетания слов, основное отличие которых заключается в устойчивости воспроизведения и специфике в плане выражения и содержания. Поэтому началом развития фразеологии как самостоятельной лингвистической дисциплины явился факт признания за фразеологизмом статуса особой единицы языка, качественно отличной от слова.
Вопросам об объеме фразеологии и статусе фразеологических единиц посвящены многочисленные исследования, начавшиеся в России с трудов М. В. Ломоносова, чувствовавшего близость «фразесов», «идиоматизмов» и «речений» к слову, и считавшего, что «фразесы» и «идиоматизмы» должны помещаться в словарях. Он собрал целый ряд пословиц, часть которых была использована им как иллюстративный материал в «Российской грамматике».
Определение воспроизводимых сочетаний как единиц языка в противоположность сочетаниям, воспроизводимым в речи, обозначена в «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюра [6, с. 122]. Французский исследователь отмечал, что носитель языка постоянно встречается с большим количеством «готовых речений» (термин Ф. де Соссюра). Изменение в этих структурах маловероятны, так как их употребление связано с закрепленным языковым обычаем, и они передаются готовыми по традиции. Специальное изучение фиксированных комбинаций слов относится к началу ХХ столетия и связано с именем швейцарского ученого-языковеда Шарля Балли, который включил главу о фразеологии в свои книги «Очерк стилистики» (1905) и «Французская стилистика» (1909), где указал на отличие устойчивых сочетаний от свободных и предпринял попытку систематизировать сочетания слов [7, с. 87].
Впервые вопрос о статусе фразеологии как лингвистической дисциплины был поставлен профессором Е. Д. Поливановым (1928), чьи взгляды о соизмеримости фразеологических единиц по количественному признаку с другими единицами синтаксиса, а по значению – с отдельным словом имели непосредственное отношение к становлению лингвистического понимания значения и языкового статуса ФЕ и определенного представления о ее объеме и составе фразеологизмов русского языка.
По определению Ф. И. Буслаева, «известные обычные выражения» (пословицы, библейские афоризмы, поговорки) являются своеобразными микромифами, значение которых содержит в себе «и нравственный закон, и здравый смысл, выраженные в кратком изречении, которые завещали предки в руководство потомкам». Знаковый характер фразеологических оборотов рассматривался А. А. Потебней в рамках психологического аспекта проблемы.
Ценные наблюдения над теми или иными семантическими или грамматическими особенностями устойчивых сочетаний слов, мысли о природе этой устойчивости и воспроизводимости языковых единиц содержатся в трудах А. А. Шахматова, Ф. Ф. Фортунатова, И. И. Срезневского, М. М. Покровского.
Большинство ранних теорий фразеологии сходятся в признании первичного деления ФЕ на единицы, эквивалентные слову («семантический» класс), и на цельнопредикативные обороты («прагматический» класс), включающие поговорки, крылатые выражения и разговорные формулы (И. И. Чернышева).
Научные работы Л. В. Щербы по разграничению устойчивых словосочетаний в плане языка и в плане речи (1915), статьи по фразеологии русского языка В. В. Виноградова, а также суждения С. И. Абакумова о признаках устойчивых сочетаний слов сыграли важную роль в становлении новой лингвистической отрасли.
Поворотным пунктом в изучении фразеологии на материале различных языков стали труды академика В. В. Виноградова (1946, 1947), посвященные русской фразеологии и положившие начало классическому периоду изучения фразеологии. Основной задачей данного периода, выполнявшейся в русле идей структурализма, было выделение объекта фразеологии как самостоятельной лингвистической дисциплины и отграничение ее единиц от слов и сочетаний слов. В классический период развития фразеологии решаются задачи определения объема фразеологии и определения статуса ее единиц согласно теориям, в основном базировавшимся на концепции В. В. Виноградова и развивавшим его идеи. В 1964 г. выходит в свет программный сборник «Проблемы фразеологии», а в 1967 г. публикуется «Фразеологический словарь русского языка» под редакцией А. И. Молоткова.
В толковых словарях фразеологические обороты под различными названиями появились в конце XVIII века. В частности, М. В. Ломоносов, работая над составлением словаря русского литературного языка, предположил, что в этом словаре должны найти себе место «российские пословия», «фразесы» и «идиоматизмы». Большое количество ФЕ размещено в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля, в «Академическом словаре русского языка» под редакцией Я. К. Грота, в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова.
В настоящее время фразеология достигла высокого уровня развития. В этой отрасли лингвистики выделились следующие разделы:
- фразообразование;
- диалектная фразеология;
- сравнительно-сопоставительная фразеология;
- историческая фразеология и т.п.
По всем этим и другим разделам на материале различных языков ведутся интенсивные исследования. Фразеологический фонд русского языка стал объектом изучения таких известных исследователей, как В. Л. Архангельского, В. В. Виноградова, В. П. Жукова, В. А. Лебедевой, В. Н. Телии, А. М. Чепасовой, Н. М. Шанского и других.
В исследованиях ученых-лингвистов особое место занимает изучение семантики фразеологических оборотов. Достаточно подробно изучена семантическая парадигма фразеологизмов: вариантность фразеологических единиц, их синонимия и антонимия, многозначность и т.д. Но существуют и определенные пробелы: не определено соотношение лексического значения с фразеологическим; не в полной мере описана сущность фразеологического значения; выявлены не все лексико-семантические свойства компонентов и т.д.
Главным различием между лексическим и фразеологическим значением, по мнению отдельных языковедов, является разная характеристика их образности. Предполагается, что в лексическом значении образность имеет более уточняющий характер, чем во фразеологическом. В действительности оказывается, что оценка через слово и фразеологизм во многом совпадает. Так, и в слове с переносным значением, и во фразеологизме с обобщенно-переносным значением, можно обнаружить одни и те же компоненты квалификационной группы: собственно квалификацию, объект квалификации и, наконец, основание квалификации.
Эта проблема дала повод появлению в 60–80–х годах ХХ века большого количества публикаций, посвященных ее освещению. Такая интенсивная разработка фразеологического материала дала свои ощутимые результаты. Если на первых порах исследователи нередко пользовались чисто интуитивными критериями, то в последующих работах усилилось стремление придать этим критериям более четкий и объективный характер. Оценивая наиболее значительные работы, можно выделить те принципиальные линии, по которым ведется исследование проблем фразеологии.
В первую очередь, внимание ученых вызывают вопросы, связанные с уточнением понятия фразеологизма как категориальной единицы языка, его свойств и признаков, его соотношения с другими единицами языковой системы (словом, словосочетанием, предложением).
Наиболее острые проблемы возникают в раскрытии таких понятий как устойчивость и идиоматичность, форма и содержание, тождество и различие фразеологизмов, знаковые и информативные свойства компонентов, их типология и т.д.
По способам решения этих проблем среди лингвистов нет единого мнения, существуют разные взгляды на предмет фразеологии. В науке давно бытует так называемое «узкое» и «широкое» понимание объема этой отрасли языкознания.
«Узкое» понимание утвердилось в связи с лексикографической разработкой фразеологизмов, которые включались и включаются в толковые словари наряду с лексическими единицами. В словари включались, прежде всего, фразеологизмы, эквивалентные слову, и почти не попадали устойчивые выражения, образованные по модели предложения.
«Широкому» пониманию объема фразеологии в определенной мере содействовала разработка устойчивых сочетаний в историческом плане. Это объясняется тем, что в письменных памятниках древнерусского языка сравнительно редко встречаются устойчивые словосочетания, охваченные сквозной деактуализацией компонентов. Поэтому объектом исследования становились все воспроизводимые словосочетания (или предложения) независимо от характера и степени семантической спаянности непосредственно составляющих.
В настоящее время во фразеологии сосуществуют, по крайней мере, шесть классов фразеологизмов:
а) фразеологизмы, включающие в себя только «ядро» фразеологического состава – идиомы;
в) фразеологизмы с аналитическим типом значения – фразеологические сочетания, которые непосредственно взаимодействуют по своей структуре с единицами лексико-семантической системы языка;
с) паремии (пословицы и поговорки), обладающие одновременно и «прямым», и иносказательным значением;
д) речевые штампы;
е) различного рода клише;
ж) крылатые выражения[1, с. 58–59].
Некоторые авторы (В. П. Жуков, А. И. Молотков) выделяют только два класса ФЕ – идиомы и фразеологические сочетания; другие (В. Л. Архангельский, О. С. Ахманова, Н. М. Шанский) – включают также пословицы и поговорки.
Все эти типы единиц объединяются по двум признакам: несколькословность, (раздельнооформленность) и воспроизводимость.
Другими словами, широкий объем фразеологии можно определить как все то, что воспроизводится в готовом виде, не являясь словом. Это критерий узуальный: все сочетания слов (непредикативные и предикативные), которые воспроизводятся в речи в соответствии с узусом употребления – фразеологизмы, т.е. все устойчивые сочетания слов, независимо от их характерологических признаков, – предмет фразеологии. Такой объем фразеологии обозначен в трудах В. В. Виноградова. Но на базе этого «широкого» объема фразеологии нельзя построить универсальные для всего этого корпуса методы: они могут быть адекватными только для каждого из упомянутых выше классов (1–6). Возможность же существования «общих» методов для всего фразеологического состава языка означает возможность построения единой «грамматики» для всех этих типов. Но пока такой грамматики, идущей от смысла к форме (или наоборот), не существует, и плодотворность самой этой идеи сомнительна.
Основные типы фразеологических групп выявил и описал в своих трудах В. В. Виноградов, который также определил семантические основы ФЕ, их отношение к слову. В основу его классификации легли виды значений и употреблений слова. В. В. Виноградов, преодолев стилистический аспект в трактовке фразеологических групп у Ш. Балли, на основании критерия синтаксической и семантической неразложимости словосочетания, свободы / несвободы входящих в него слов, помимо «свободных сочетаний» выделяет еще три группы сочетаний:
Классификация, предложенная В. В. Виноградовым, относится к «классическому периоду» (до середины 70–х годов XX века) изучения фразеологии, когда «основной задачей было выявление отличий фразеологизмов от свободных сочетаний слов – с одной стороны, а с другой – отличие значений фразеологизмов как номинативных единиц от значения слова. На этой структурно-семантической основе и осуществлялось выделение и классификация единиц фразеологии» [1, с. 73].
Введение критерия связанности значения признается учеными одним из наиболее значимых постулатов в концепции В. В. Виноградова, который не нашел своего должного развития в современных лингвистических исследованиях по фразеологии. Большинство исследователей исключают из поля своего внимания единицы с фразеологически связанным значением (фразеологические сочетания) и понимают фразеологический класс (т.е. класс ФЕ, называемый часто классом идиом) как множество единиц, объем которых приблизительно соответствует объему суммы множеств, выделяемых в концепции В. В. Виноградова как фразеологические сращения и единства.
По своей сути классификация В. В. Виноградова является семантической, в основу которой положен принцип учета мотивированности значения фразеологических единиц. До сих пор она считается основополагающей при определении объема фразеологии.
Творчески развили идеи В. В. Виноградова его последователи: В. П. Жуков, Н. М. Шанский, А. И. Смирницкий, И. И. Чернышева, В. Л. Архангельский, А. В. Кунин, и др. В их взглядах на типологию фразеологизмов наблюдаются некоторые расхождения, что объясняется сложностью и недостаточной разработанностью принципов, положенных в основу классификации. Ее основной недостаток, связанный с принципом мотивированности фразеологических единиц, заключается в нечеткости, размытости границ между фразеологическими сращениями и фразеологическими единствами, с одной стороны, и фразеологическими единствами и фразеологическими сочетаниями – с другой. Например, З. А. Харитончик считает, что определение степени мотивированности ФЕ оказывается чисто субъективным, не имеющим четких критериев и, соответственно, допускающим различные решения [9, с. 211].
К разряду нерешенных проблем относится принцип отнесенности тех или иных оборотов в общий разряд ФЕ. Критерии устойчивости и воспроизводимости соседствуют здесь с вариативностью, допущением синонимических замен, сочетаемостью слов в связанном значении с целыми группами понятий и их словесных обозначений, ср. пример В. В. Виноградова: страх, тоска, досада, злость, зло, ужас, зависть, смех, раздумье, охота и т.д. Вследствие этого не до конца очерченной оказывается граница между свободными сочетаниями и фразеологическими сочетаниями, что создает противоречия в определении статуса ФЕ, порождаемые промежуточным характером этого типа лексических единиц. Все это дает повод другим исследователям фразеологии уточнять и пополнять данную классификацию или же создавать свои собственные.
В процессе развития исследований фразеологического состава русского языка обозначились разногласия во мнениях относительно объема фразеологии, типологии фразеологизмов и методов ее преподавания, чему способствовала во многом и сама проблематичность выдвинутых В. В. Виноградовым постулатов, как, например, отношение роли «образного значения» к значению ФЕ.
Таким образом, как отмечает В. Н. Телия, уже в «классический период развития фразеологии в ней вызревали идеи, выходящие за рамки поисков тождества и различия фразеологизмов и свободных сочетаний слов и переводящие проблематику фразеологии в поиски универсальных для языковой техники закономерностей их организации» [1, с. 101]. Именно в это время получила широкое распространение классификация Ш. Балли, согласно которой выделяются лишь две принципиально отличные группы сочетаний:
- свободные сочетания, не обладающие устойчивостью и распадающиеся сразу после их образования;
- фразеологические единства, т.е. сочетания, компоненты которых неизменно употребляются в данных сочетаниях для выражения одной и той же мысли, утратив при этом свою самостоятельность [10, с. 19].
При сопоставлении представленных классификаций мы обнаруживаем общий для данных классификаций существенный недостаток – отказ от историзма, разграничение синхронического и диахронического языкознания.
Классификация А. В. Кунина в составе фразеологии выделяет три раздела: идиоматику, идиофразеоматику и фразеоматику. В раздел идиоматики входят собственно фразеологические единицы, или идиомы, т.е. устойчивые сочетания лексем с частично или полностью переосмысленным значением. В фразеоматику включаются фразеоматизмы, или фразеологизмы неидиоматического характера, но с осложненным значением. Идиофразеоматика изучает идиофразеоматические единицы, или идиофразеоматизмы, т.е. устойчивые словосочетания, где у первых фразеоматических вариантов компоненты имеют буквальные, но осложненные значения, а у вторых идиоматических вариантов – полностью переосмысленные.
В соответствии с предложенной классификацией фразеологизмов А. В. Кунин называет три основные разновидности фразеологического значения: идиоматическое, фразеоматическое и идиофразеоматическое [2, с. 122].
До сих пор среди исследователей фразеологии предметом обсуждения является существование фразеологического значения как лингвистической категории. Согласно теории эквивалентности, фразеологическим единицам приписывается лексическое значение, так как, кроме раздельнооформленности в лексико-семантическом отношении, они ничем существенным не отличаются от слова или, во всяком случае, обладают значением, во всех отношениях аналогичным лексическому значению слова.
Сторонники данного направления считают, что признание лексического значения у фразеологизмов ведет к полному игнорированию структуры выражения. Например, В. П. Жуков полагает, что фразеологическое значение отличается от лексического значения слова своеобразием отражения предметов, явлений, свойств окружающей действительности, особенностями мотивировки своего значения, характером участия компонентов в формировании целостного значения фразеологизма [11, с. 52].
В научных трудах М. М. Копыленко представлена иная фразеологическая концепция, которая основана на лексико-синтагматическом принципе организации и формирования словосочетаний. Исследователь относит к языку наряду с единицами языковой системы закономерности, правила их сочетаемости. По М. М. Копыленко, язык – это «система типизированных, устойчивых дифференциальных единиц (фонем, семем и т.п.) и моделей их сочетаемости, отложившихся в сознании индивидов, которые принадлежат к данному исторически сложившемуся коллективу» [12, с. 22]. Следовательно, «в качестве единиц языка квалифицируется любое сочетание двух и более лексем, любой свободы и любого ограничения в реализации этой способности слова. Все они должны быть предметом особого раздела языкознания – фразеологии», – делает вывод ученый [12, с. 31].
1.2 Вопросы номинации во фразеологии
Помимо определения границ, объекта и предмета изучения фразеологии, важными представляются исследования, касающиеся фразеологической номинации. Под номинацией понимается «процесс и результат наименования, при котором языковые элементы соотносятся с обозначаемыми ими объектами» [13, с. 23].
Вторичной лексической номинацией В. Г. Гак, В. Н. Телия считают использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения: в языке «закрепляются такие вторичные наименования, которые представляют собой наиболее закономерные для системы данного языка способы наименования и восполняют недостающие в нем номинативные средства» [14, с. 129].
Несомненно, фразеологическая номинация обладает рядом особенностей по сравнению с лексической номинацией. Эти особенности связаны с механизмом фразеологизации, исследуемым в теории ономасиологического подхода, представителями которого являются ученые А. В. Кунин, Б. А. Ларин, С. Е. Исабеков и другие. Согласно этому подходу, возникновение фразеономинации представляется процессом медленным и постепенным, длящимся годами до момента приобретения ФЕ общеупотребительной воспроизводимости.
В своих работах С. Е. Исабеков отмечает тот факт, что «лексический состав, лексическое наполнение моделей словосочетаний зависит от номинативных и коммуникативных целей и намерений говорящего. Иначе говоря, это уже факт речи и свободы выбора говорящего. ФЕ не надо каждый раз заново создавать, и в этом аспекте их языковой структуры и языковой организации они уже готовые единицы языковой системы, которая таким образом навязывает употребление единицы целиком, во всех аспектах их языковой организации и соответственно в их референциальном, ситуативном, коммуникативно-прагматическом употреблении» [15, с. 26].
Сложность фразеологической номинации в отличие от номинации словной А. В. Кунин объясняет раздельнооформленностью ФЕ, сочетанием в ней слов с различными типами значений, соотнесенностью с фразеологическим прототипом, богатством внутренней формы и коннотации [16, с. 26]. Образование третичной номинации ученый называет одной из особенностей фразеологической номинации, сущность которой заключается в том, что из фразеологизмов, уже являющихся единицами вторичной номинации, образуются фразеологизмы – дериваты, значения которых детерминированы значениями их фразеологических прототипов [16, с. 130]. ФЕ третичной номинации могут образовываться также и при окказиальном употреблении.
Надо отметить, что в основе процесса фразеологической номинации лежит фразеологическое переосмысление.
В сознании человека переосмысление является одним из способов познания действительности и связано с воспроизведением реальных или воображаемых особенностей отраженных объектов на основе установления связей между ними. Техника переосмысления заключается в том, что старая форма используется для вторичного или третичного наименования путем переноса названий и семантической информации с денотатов прототипов ФЕ или фразеологических вариантов соответственно на денотаты ФЕ или фразеосемантические варианты [16, 132–133].
Важнейшими типами переосмысления являются метафора и метонимия. В качестве метафоры понимают механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. п., для наименования объекта, входящего в другой класс объектов, аналогичный данному в каком-либо отношении. Иначе говоря, метафора – это перенос наименования с одного денотата на другой, который ассоциируется с ним, на основе реального и воображаемого сходства.
В контексте метафора легко узнаваема, поскольку ее нельзя принимать буквально. В поэтической метафоре главными качествами являются нестандартность, невозможность замены образным эквивалентом. Рассмотрению данного вопроса посвящены труды таких исследователей, как Н. Д. Арутюнова, В. Н. Телия, Т. З. Черданцева. Существование механизма метафоры позволяет с ее помощью создавать новые языковые значения, вследствие чего «метафора из фигуры речи переходит в языковой знак, что приводит к утрате словом или словосочетанием прежней и приобретению новой референции» [17, с. 79]. Для продуктивности метафоры как средства создания новых наименований важную роль играет наиболее характерный для метафоры параметр – ее антропометричность. По мнению В. Н. Телия, она выражается в том, что сам выбор того или иного основания для метафоры связан со способностью человека соизмерять все новое для себя по своему образу и подобию или же по пространственно воспринимаемым объектам, с которыми имеет дело человек в практической деятельности [1, с. 136].
В лингвистической литературе вопросы, связанные с изучением метафоры, рассматривались издавна. Раньше ее воспринимали как стилистическое средство или средство номинации, а в настоящее время, в связи с развитием когнитивистики, метафору считают «способом создания языковой картины мира, возникающей в результате когнитивного манипулирования уже имеющимися в языке значениями с целью создания новых концептов» [18, с. 127].
В соответствии с данным определением метафоры процесс идиомообразования представляет собой вовлечение сочетания слов в метафору на основе подобия того смысла, который лежит в основе номинативного замысла, и того, что обозначается сочетанием слов в его «буквальном» значении, и что, к тому же, включено в определенную структуру знания о мире – некоторый «сценарий» или «фрейм» [18, с. 127].
Фразеологические единицы осуществляют передачу информации «сжатыми средствами», выражая во внутренней форме характерные черты некоторой ситуации, закрепленной в языковом сознании носителей данного языка и возникающей в виде образа при произнесении звуковой оболочки. В связи с этим фразеологизм воспринимается так же как своеобразный стереотип. Решение названной проблемы нашло отражение в трудах А. Д. Адиловой, З. К. Ахметжановой, Н. Д. Арутюновой, Г. К. Сыздыковой.
Образ, созданный на метафорической основе, устойчив, иначе говоря, для фразеологии характерна образная метафора. Однако «переход метафоры к осуществлению вторичной для нее функции номинации исключает семантическую двуплановость, т.е. ведет, в конечном счете, к гибели метафоры» [19, с. 128]. Тем не менее, ФЕ можно «расшифровать» путем восстановления сравнения-подобия, через которое проходит идиома, мотивированная на основе метафоры. «Даже в тех случаях, когда связь двух ситуаций потеряна в веках, сам по себе факт существования такого сравнения общеизвестен, и это только подтверждает возможность его восстановления» [17, с. 81].
В основе ФЕ, кроме метафорического переосмысления, может лежать переосмысление метонимическое, механизм которого представляет собой перенос наименований явлений, предметов и их признаков по смежности или шире – по их связи в пространстве и времени [20, с. 30]. Метонимия обращает внимание на индивидуальную черту, позволяя адресату речи идентифицировать объект, выделить его, из области наблюдаемого, отличить от других присутствующих с ним предметов, метафора же обычно дает сущностную характеристику объекта.
Функция идентификации, осуществляемой через референцию имени, присуща метонимии, которая, в отличие от метафоры, занимает «в предложении преимущественно позицию предиката» и ориентирована на позицию объекта. Поэтому, как заключает Н. Д. Арутюнова, метонимия представляет собой сдвиг референции, тогда как метафора – сдвиг в значении [20, с. 31–32].
Важную роль в понимании фразеологического значения наряду с метафорическим и метонимическим переосмыслением играет понятие внутренней формы. Возникновение этого понятия связано с работами В. Гумбольдта, который считает внутреннюю форму явлением многогранным, вытекающим из духа народа или национальной духовной силы [21, с. 7]. Это определение получило в дальнейшем различные толкования. Прежде всего, возникло противопоставление внутренней формы языка внутренней форме языковых единиц, причем последняя понимается лингвистами по-разному. Одни ученые (Б. А. Абилова, Д. С. Ташимханова, А. А. Потебня, Ю. А. Гвоздарев и другие) определяют внутреннюю форму как ближайшее этимологическое значение языковых единиц, другие (В. Г. Гак, А. М. Мелерович и другие) считают внутренней формой «контрастный признак, связывающий название с его источником» [22, с. 46]. По словам В. В. Виноградова, «внутренняя форма слова, образ, лежащий в основе значения и употребления слова, может уменьшиться только на фоне той материальной и духовной культуры, той системы языка, в контексте которой возникло или преобразовалось данное слово или сочетание слов» [23, с. 17].
Среди исследователей существует мнение, согласно которому внутренняя форма присуща лишь таким фразеологизмам, которые могут быть наложены на свободные сочетания с тем же лексико-грамматическим составом [11, с. 8]. Получается, что многие ФЕ не имеют внутренней формы вообще, что никак не согласуется с образностью фразеологизма. Не вызывает сомнений и положение о том, что «внутренняя форма фразеологизма является также и элементом содержательной стороны в синхронном аспекте семантики» [24, с. 22]. Этот аспект изучения фразеологии отражен в работах Т. К. Вариной. Помимо этого расширенное определение внутренней формы ФЕ предложено В. Н. Телия: «…внутренняя форма идиом есть ассоциативно-образный мотивирующий комплекс, организующий содержание в языке» [25, с. 12].
Важным для формирования фразеологического значения наряду с понятием «внутренняя форма» представляется также понятие «фразеологическая образность». По определению А. Л. Кораловой, «фразеологический образ – это созданное средствами языка двуплановое изображение, основанное на выражении одного предмета через другой» [26, с. 17].
Два плана изображения описывается в работах многих ученых-лингвистов: это определяемый и определяющий компоненты (К. А. Долинин), определяемая и определяющая части (A. M. Мелерович), характеризуемый и характеризующий компоненты образности (Е. А. Леонтьева).
В последние десятилетия идет активный процесс системного изучения фразеологизмов русского языка в разных аспектах. Семантические свойства и отношения фразеологизмов, формирование семантической структуры ФЕ исследуются учеными: Н. Ф. Алефиренко, О. А. Михайловой, В. М. Мокиенко, Н. В. Халиковой и других.
В трудах С. Г. Гаврина, Е. Г. Коваленко, В. П. Соловьева, С. А. Трухиной и др. анализируются грамматические свойства фразеологических единиц.
Изучению фразеологизмов в диахроническом аспекте посвящены работы Р. Н. Попова, Л. И. Ройзензона, З. К. Сабитовой, А. И. Федорова и других.
Изучению подвергаются и концепты, наиболее значимые для того или иного народа и обладающие высокой активностью в образовании фразеологических единиц. Изучению этого аспекта посвящены исследования Г. К. Ихсангалиевой, В. И. Жумагуловой, Н. А. Медведевой, Н. Д. Петровой, А. М. Чепасовой и др.
1.3 Формальные и семантические свойства фразеологических единиц
Часто предметом исследования являются формальные и семантические свойства фразеологических единиц разных семантико-грамматических классов (предметных, процессуальных, призначных и др.), субкатегорий и групп. Пристальное внимание уделяется особенностям структурной организации, компонентного состава, системы морфологических категорий, функционирования грамматических форм, взаимодействия внешних формальных и внутренних семантических свойств фразеологизмов, объединенных категориальным, субкатегориальным или групповым значением. Эти вопросы раскрываются в диссертационных исследованиях Ю. С. Жакиной, Р. С. Зуевой, Н. Ю. Зуевой, Г. К. Сыздыковой, Б. В. Туркиной.
Следует отметить и тот факт, что в научных изысканиях последних лет по фразеологии прослеживается тенденция к признанию противоречивости и неоднородности состава ФЕ русского языка, характеризующегося как противоречивая система, многомерное объединение словосочетаний (Ю. А. Гвоздарев, Ш. К. Жаркынбекова, М. Р. Есимжанова, В. М. Мокиенко, А. Г. Назарян, Н. Н. Сюрашкина, В. Н. Телия, Н. М. Шанский, Д. Н. Шмелев и др.). Подобная интерпретация объекта фразеологической науки обусловлена объективно, т.к. фразеологизмам, как и многим другим явлениям языка, присущи недискретность и полиаспектность. Однако не может не обратить на себя внимания то, что материалом, на котором демонстрируется противоречивость и негомогенность фразеологического состава, неизменно оказывается класс оборотов, называемых фразеологическими сочетаниями. Данное положение в трудах представителей разных школ и концепций служит основой при определении состава фактов, подлежащих интерпретации в качестве ФЕ. В результате сложилось два противоположных способа лингвистического объяснения феномена «фразеологического сочетания»: синтаксический, исключающий их из фразеологической парадигмы, и фразеологический, квалифицирующий их как нетипичные ФЕ.
Ставшее традиционным включение такого рода образований во фразеологическую парадигму означает распространение на них всех классообразующих признаков и свойств фразеологизмов-идиом. При этом нестандартная или неполная их реализованность, отличающая фразеологические сочетания, оценивается как отклонение от «идеальной» фразеологической единицы. Синтаксическая интерпретация фразеологических сочетаний также, оказывается, по существу своему фразеологической, т.к. строится «от фразеологии» и направляется на доказательство их отличий от собственно фразеологических единиц. И в том и другом случае лингвистическая самобытность и самоценность фразеологических сочетаний остается без внимания. В результате признание того или иного оборота фразеологическим сочетанием и определение корпуса этих единиц в целом определяется субъективными установками исследователей, тяготеющих либо к «широкому», либо к «узкому» пониманию фразеологии.
Это служит причиной формирования неопределенности обозначения «фразеологическое сочетание», которая, в свою очередь, приводит к тому, что в названный класс единиц стали включать все, что с точки зрения отдельных исследователей обладает какими-либо чертами субъективно понимаемой фразеологичности. Описание подобного объекта становится практически невозможным, т.к. необходимые в этом случае обобщения и выводы неизбежно оказываются обращенными к его внешней стороне, что же касается содержательных характеристик, то они лишаются необходимой обоснованности и убедительности, поскольку исследователь вынужден учитывать множество несводимых к общему типу фактов, дробящих теоретические построения на такое же множество частных случаев и исключений. Вместе с тем в работах В. Н. Телия, А. М. Мелерович термин «фразеологическое сочетание» сохраняется для обозначения круга анализируемых языковых явлений. Основанием для этого является не только научная узнаваемость, превращающая его в своеобразный маркер общей проблематики исследования, но и устойчивость употребления, свидетельствующая о наличии некоего рационального зерна, выявляющего специфику номинируемого объекта, состоящую в двойственности, нечеткости его качественных характеристик: не вполне фразеологизм и не вполне словосочетание. Иными словами, в обозначении «фразеологическое сочетание» закрепляется текучесть признаков, включающая соответствующие языковые образования в область «нечетких структур», переходных явлений. Множественность и разнообразие подобных фактов в языке позволяют предположить, что за ними скрываются закономерности сущностного свойства, поэтому их изучение, несомненно, будет способствовать более полному представлению об устройстве языковой системы, таксономии ее элементов и особенностях функционирования. Анализ «нечетких структур» и переходных явлений языка принадлежит к наиболее перспективным направлениям современного языкознания, в рамках которого работают З. К. Ахметжанова, Л. К. Жаналина, В. Г. Дидковская, В. И. Зимин.
Привлекает к себе внимание лингвистов и проблема фразеологической деривации, которую исследуют С. Е. Исабеков, А. В. Кунин, И. И. Чернышева, В. М. Мокиенко, Ю. А. Гвоздарев, С. Н. Денисенко, Н. К. Керим-заде и др.
Таким образом, фразеология – наука об устойчивых сочетаниях с полностью либо частично переносным значением. Особенность природы фразеологизмов позволяет им обозначать сложные явления в выразительной и, главное, лаконичной форме. Наиболее общими признаками фразеологических единиц в лингвистической литературе принято называть языковую устойчивость, семантическую целостность и раздельнооформленность.
В основе процесса фразеологической номинации лежит фразеологическое переосмысление. Важнейшими типами переосмысления являются метафора и метонимия. В самом фразеологическом значении имеются две стороны: план содержания и план выражения. Этот двуаспектный характер значения представляет собой единство содержания и формы.
Закономерность интереса к проблеме фразеологической деривации объясняется тем, что при изучении данных процессов выявляются особенности фразеологической системы каждого языка, раскрываются ее внутрифразеологические связи, отражающие специфику когнитивной деятельности человека. Изучение фразеологической деривации позволяет выявить динамику фразеологической системы, установить лингвистические и экстралингвистические факторы, обусловливающие ее развитие.
Современные ученые (А. Ф. Артемова, Г. В. Колшанский, В. В. Красных, Ж. Б. Оразалиев, А. М. Эмирова) рассматривают всю систему языка как совокупность коммуникативных средств и считают, что исполнение коммуникативной функции отражается на особенностях системы. С этой точки зрения фразеологическая деривация есть некоторый момент языковой коммуникации, роль которой особенно возрастает во взаимосвязи с текстообразованием. Текстовая значимость фразеологических единиц определяется новизной, объемом и характером передаваемой информации. Фразеологическая система в процессе коммуникации реализуется не в изолированном предложении, а в тексте как сложном семантическом единстве, т.е. языковое явление, представленное дериватом, получает адекватную коммуникативно-прагматическую характеристику лишь в контекстуальном окружении. Обращение к тексту помогает прояснить особенности протекания фразообразовательных актов и их ономасиологическую специфику. Фразеологизмы при всей своей устойчивости подвергаются различным модификациям, подчиняясь различным интенциям автора и органично вписываясь в индивидуально-авторскую картину мира. С учетом основных предпосылок создания художественного текста (мотив, оформление, замысел, самовыражение автора, эмоциональность, образность) открываются новые перспективы изучения знаковой вариативности языковых средств в художественном тексте.
Исследование дериватов имеет неоспоримые преимущества с позиций теории текста, поскольку дает возможность интегральной интерпретации различных аспектов фразеологической деривации. Актуальность подобных научных изысканий обосновывается также и тем, что именно исследование коммуникативно-прагматических функций фразеологизмов и их производных является важной задачей, решение которой будет способствовать их более полному лексикографическому описанию. Помимо этого, проблема выявления деривационно активных фразеологических единиц представляют собой обширное, интересное и полезное поле деятельности для исследователя, т.к. фразеологические выражения являются частью словарного состава языка, средством его обогащения, важным компонентом авторского идиостиля и мировидения.
Следует отметить, что в настоящее время одним из перспективных направлений является изучение языковой картины мира, создаваемой фразеологизмами. Идея антропоцентричности в исследованиях Ю. Д. Апресяна, З. К. Ахметжановой, А. Р. Бейсембаева, Г. А. Золотовой, Е. В. Падучевой, З. К. Сабитовой выступает в качестве естественной точки отсчета при изучении многих языковых единиц, в том числе и фразеологизмов. Интенсивная разработка фразеологического материала дала свои ощутимые результаты. Если на первых порах исследователи нередко ограничивались чисто интуитивными критериями, то в последних работах усилилось стремление придать этим критериям по возможности четкий и более объективный характер.
Оценивая наиболее значительные работы, можно выделить те принципиальные линии, по которым ведется исследование проблем фразеологии. Сложились два противоположных способа лингвистического объяснения феномена «фразеологическое сочетание»: синтаксический, исключающий их из фразеологической парадигмы, и фразеологический, квалифицирующий их как нетипичные ФЕ.
На современном этапе известны классификации и методы изучения фразеологического состава, опирающиеся на лексико-грамматическое значение отдельных компонентов ФЕ, семантико-стилистический аспект всего фиксированного словосочетания, а также лингвокультурологическую и когнитивную сторону оборота.
Контрольные вопросы
Темы для контрольных работ и докладов на СРМ